Все внутри него клокотало, как в жерле пробудившегося вулкана, рвалось наружу потоком хлестких слов. Его мать, дочь маршала, супруга графа — убийца и мошенница? Какой позор, несмываемый позор! Даже если бы Рудольф всерьез намеревался связать свою жизнь с Тессой, этот союз и то стал бы меньшим ударом для рода ард Лерганов.
Зато Евгения порадуется: теперь ей точно не стать королевой Иландрии.
Само собой, карьера Рудольфа тоже закончена. Придется вернуться в Сайратин и остаток дней провести за повседневными заботами.
— Что-о-о?!
Луиза будто очнулась ото сна. Кровь прилила к лицу. Глаза метали молнии.
— Ты… Родную мать!..
Она нервно прошлась по закрытой веранде с видом на озеро — Луиза воспользовалась портативным зеркалом связи.
— Я не убивала Фердинанда, слышишь!
Позабыв о правилах хорошего тона, Луиза ткнула пальцем в зеркало, прямо в лицо сыну.
— Аккуратней, не испорти, другого не куплю.
Внутри разрастался кусок льда. Он постепенно гасил пламя, царапал изнутри неровными краями.
— Зачем тебе деньги?
Матери не требовалось разрешение покойного отца, чтобы сшить себе новое платье или отправиться на модный курорт. Она просто выписывала чек на нужную сумму, и его обналичивали в банке, списывая с фамильного счета ард Лерганов. Рудольф проверял, с ним все в порядке, денег довольно.
Луиза стыдливо потупилась:
— На карточные долги.
— Что?!
Рудольф не поверил собственным ушам.
— На покрытие карточных долгов, — громко и четко повторила она.
Теперь Луиза смотрела ему в глаза, напоминала ту властную, горделивую мать, которую он знал.
— Если мужчина не уделяет внимание женщине, она ищет, чем восполнить свой досуг. Само собой, Фердинанда я в подобные вещи не посвящала, хотя бы потому, что играть приходилось с людьми не нашего круга. Ты в курсе, азартные игры под негласным запретом.
— И где же ты играла?
Он догадывался, но хотел услышать ответ из ее уст.
— В подпольном игровом доме Иварсы. Я узнала о нем случайно, долго наводила справки…
— Случайно? — скептически хмыкнул Рудольф.
— Хорошо, не случайно. Среди аристократов много игроков. На одном из вечеров я познакомилась с одной из них… Да, это тоже женщина. Мы болтали о всякой чепухе, одним глазом следили за дочерьми, старательно позорящими себя в обществе. Эти балы дебютанток — сплошной скандал, ни одна не умеет держаться должным образом. Я пожаловалась на скуку, и палаэри предложила будоражащее кровь развлечение, дала рекомендацию — просто так, с улицы, в игорный дом не попадешь. Ну а дальше я действительно навела справки, убедилась, место приличное…
— Насколько я понял, ты продолжала посещать его и после отъезда домой?
— Нет, мы собирались в Сайратине. Сложился свой круг игроков… Но я уже бросила, почти год не играю! — оправдываясь, торопливо добавила Луиза: слишком уж тяжелым оказался обращенный на нее сыновий взгляд.
— Прелестно! И сколько же ты задолжала?
— Много, — тяжко вздохнула она. — Все по мелочи.
— И, разумеется, — криво улыбнулся Рудольф, — не желала отдавать?
— Мне пришлось бы продать свои драгоценности, либо во всем признаться мужу. Ты считал отца непогрешим, но я знала его куда лучше. Он оплатил бы долги, но издевался надо мной до конца дней.
— И ты предпочла?..
— Да! У меня не было выбора. Мерзавец явился в Сайратин с целой стопкой расписок, шантажировал меня. Было бы о ком сожалеть, какой-то иностранец!
Рудольф молчал, переваривая услышанное.
