– Три года прошло, а он всё равно приезжает сюда, чтобы ходить вдоль берега. Что он хочет здесь отыскать, утонувшие книги, артефакты? – донёсся до слуха князя, подхваченный ветром голос Марухи, сидящего вместе с Заргом и Истаном на одном из многочисленных прибрежных валунов.
С тех пор как его брат покинул Вайрук, он неотступно следовал за Таймаром, как и его талисман. Не сказать, чтобы принц проникся к Марухе любовью, но общество его терпел, как и общество Зарга поднявшегося до капитана и, тоже частенько сопровождавшего Таймара в его многочисленных поездах по новым землям.
– Я думаю, он хочет найти тут ответы, – отозвался Истан.
– А я думаю, он просто тоскует. Иначе, зачем ещё в разгар войны строить маяк в честь чужестранки? – пожал плечами Зарг.
– Вот этого я вообще понять не могу! – подхватил Маруха. – Если то, что мы держим ото всех роглуарцев в секрете – правда, и нам осталось лет десять-пятнадцать, то зачем тратить столько сил на какой-то маяк?! Кому, ну кому он будет нужен? Кто станет посылать сигналы кораблям, если все мы умрём?!
– Да прекрати ты уже ныть, Маруха! – прикрикнул на вора Зарг. – Я верю, что наш князь придумает, как обойти запреты Богов, и Купол с Валамара всё-таки будет снят.
Истан и Маруха скептически переглянулись и уставились на капитана, который не слишком хорошо разбирался в тонкостях божественных интриг. Но того их пристальные взгляды не смутили.
– Он сломал Печать Сэмира, – Зарг многозначительно воздел указательный палец к проклёвывающимся звёздам. – А это знаете ли не шутки.
– Мы-то знаем, – поджав губы, буркнул Маруха и плотней закутался в изрядно потрепанный цветастый халат.
Упаднические настроения вора Таймара раздражали, как впрочем, и слепая вера в его мёртвую звезду, которой кичился Зарг. И бывали дни когда он жалел, что вообще поделиться с братом и капитаном неутешительными перспективами их круга. Он сделал это в минуту непозволительной для Великого князя слабости. Но тогда он был раздавлен решением Высших, которое те приняли на последнем сигуле в Гельвиадосе. Дока присутствовал на нём и сообщил Таймару, что Семир наотрез отказался снять с Валамара купол. Сам законник и большая часть верховных Богов намеревалась покинуть Пирамиду Сата, оставив её жителей наблюдать за концом времён в одиночестве.
Истан принял весть как истинный святой – со смирением, а Зарг – с поразительным равнодушием, зиждущемся на безоговорочной вере в погибшую звезду Таймара. И лишь Маруха паниковал, раздражая князя.
Рассказывать вору о том, что цена за реформации, проведённые Таймаром в Роглуаре, сильно выросла с момента их возвращения домой, никто, конечно же, не собирался. Просто пронырливый Маруха оказался не в то время не в том месте. Он стал случайным свидетелем разговора братьев и Зарга, а потому вошёл в малочисленный круг знающих. Самого Маруху такое отличие от прочих роглуарцев скорее угнетало, и он уже давно проклял тот злосчастный день, когда узнал о звёздных карликах и дрязгах Богов. Он даже упрашивал князя подчистить ему память, но тот отказывался.
– Живи и мучайся, – отвечал ему на просьбы Таймар. – Будешь знать в следующий раз, когда можно уши свои развешивать, а когда нельзя.
Конечно, стереть ненужные воспоминания из головы Марухи было не сложно, но князь отказывал вору из эгоистической слабости – не хотел нести груз ответственности исключительно на своих плечах. Всё же трое приближённых, которые разделяли с ним страшную тайну хоть немного, а поддерживали. Опять же, не нужно было таиться от Марухи, разговаривая с Истаном или Заргом о наболевшем.
