Но сказка закончилась вместе с финальным аккордом, и Кира, раскрасневшаяся, часто дыша не столько от усталости, сколько от странного напряжения и возбуждения вскинула влажные глаза на Защитника. В стальных зрачках вовсю полыхал голубоватый огонь силы.
У охотницы мелькнула мысль: «Здесь полумрак, ребята это тоже видят?!»
Тин Хорвейг явно подумал также и, хрипло выдохнув, опустил на пару мгновений веки, а когда снова открыл глаза, зрачки уже стали нормальными. Издав короткий смешок, пояснил:
– Это называется лиардара. Надеюсь, тебе понравилось? – он долгое мгновение смотрел на невольно приоткрывшиеся губы охотницы, но, едва ли не оттолкнув её в сторону, не говоря ни слова, направился широкими шагами к выходу.
Оставшись одна посреди величественного и мрачного зала, Кира особенно остро ощутила одиночество. Она стояла, пытаясь побороть разочарование, прожигающее внутри дыру.
2.
Пасита тин Хорвейг, как мог, спешил в дом, куда переехал из своей наставнической кельи: гостиная на первом этаже, несколько спален на втором, молчаливая приходящая служанка средних лет. Здесь было намного удобнее и уютнее, чем в Северной башне.
«А главное, достаточно далеко от девчонки».
Перед внутренним взором Защитника до сих пор стояли приоткрытые пухлые губы, блеснувший влагой язык, когда Кира непроизвольно облизнулась. А запах волос и ощущение упругого тела в руках, казались настолько реальными, что достаточно было закрыть глаза, чтобы почудилось будто она всё ещё рядом.
«Кольцо не кольцо, сила не сила… Хоть медитируй, хоть нет! Что такое, сартог дери, со мной творится?!»
Сорваться на бег не позволило лишь чувство собственного достоинства, да привычка поддерживать образ ублюдка, которому всё нипочём. Мороз и ледяной ветер, сбивавший свежевыпавший снег в сугробы у стен зданий, помогли остыть и окончательно потушить свет, то и дело вспыхивающий в глубине зрачков.
Дом, как обычно, встретил тишиной, задёрнутыми шторами в окнах, теплом, запахом свежей древесины и полумраком внутри. Пасита затворил за собой дверь и прислонился к ней спиной, переводя дух.
– Господин, позволь снять сапоги, – тихий, едва ли не вкрадчивый, шёпот, и гибкая фигурка в сером корсете – точь-в-точь, таком же, как носила Кира, изящно склонилась к его ногам.
Тин Хорвейг коснулся гладких волос, пропустил их сквозь пальцы. Потянулся, нащупывая ошейник. Дождавшись, пока его освободят от обуви, показал взглядом, чего желает. Эта игра приносила некоторое облегчение, и каждый раз Защитник стремился поскорее убежать от Киры настоящей, чтобы претворить в жизнь все свои фантазии с Кирой, которую выкупил в том самом борделе и тайком протащил в Орден.
Девчонка была не то что не против, а скорее счастлива безмерно. Она не задавала лишних вопросов и хорошо знала своё дело. Ко всему тин Хорвейг пообещал, что отпустит её по первому желанию, но прошло две седмицы, а та так ни разу и не попросилась на волю. Пока Паситу всё устраивало, и единственное в чём он себе отказывал – это совместный сон. Та тоже не настаивала и тихой тенью выскальзывала из спальни, как только чувствовала, что хозяин потерял к ней интерес.
Вот и на этот раз, откинувшись на чёрных простынях, Защитник мрачно уставился в никуда, держа в руках свечу. Задумавшись, принялся водить над огнём ладонью. Очнулся тин Хорвейг, когда запахло палёным. Грязно выругавшись, отдёрнул руку, расплескав воск себе на живот. Затушил огонёк пальцами, и вместо того чтобы отшвырнуть в сторону, аккуратно поставил на столик подле кровати. Несмотря на умелые ласки шлюхи, настроение всё равно было паршивым.
