Ох уж эти Шелли - страница 22

Шелли не только восхищался бунтарем Прометеем, но и освободил своего героя, а вместе с ним и все человечество, которое вслед за своим лидером сбрасывает с себя цепи рабства и угнетения. Потому как ясно как день: даже если автор освободит одного только Прометея, тот не успокоится, пока не дарует свободу всем до последнего человека на земле, а потом спустится в Аид и освободит обретающиеся там души грешников.

Ну или как-то так. А ведь название книги – «Франкенштейн, или Современный Прометей».

– Мэри, безусловно, отлично знает эту вещь, если, конечно, Перси уже закончил ее. – Нокс примиряюще улыбнулся, как человек, знающий намного больше, нежели его собеседник, но не желающий это лишний раз подчеркивать. – Можем поспорить, что в издательство рукопись придет перебеленная ее рукой, так что ей эта тема тоже хорошо знакома, не удивлюсь, если они обсуждают ее дома…

– Значит, вы все же настаиваете, что «Франкенштейна» написала женщина? Женщина, не имеющая должного образования или опыта? Сколько, говорите, ей?

– Девятнадцать.

– Чушь. Я бы скорее предположил, что автор романа сам Байрон. Этому все нипочём.

– А вы прочитали книгу? – Нокс затаил дыхание.

– Прочитал, в последний момент изъял из типографии, прочитал, был под впечатлением и разрешил издание. И теперь, насколько я знаю, книгу уже можно приобрести в магазинах. Но женщина… нет, в голове не укладывается. «В твою брачную ночь я буду с тобой», как сказано! Вы помните, существо требует сотворить для него подругу, и, когда мастер уничтожает уже готовый задышать и открыть глаза образец, он произносит эту фразу, имея в виду, что, раз создатель не дал ему возможности наслаждаться семейным счастьем, этого счастья будет лишен и он сам. Нет, что ни говорите, женщина не может так мыслить, ей это просто не дано.

– Почему не дано? – пожал плечами Нокс.

– Да потому, что таким образом чудовище дает своему создателю шанс одуматься и попытаться все исправить. Автор-женщина должна была либо отправить монстра восвояси, где бы он проклинал творца и плакал, либо он бы напал на создателя и убил его. Но это… – Какое-то время они сидели молча, каждый думал о своем. – В одном ты прав, – первым нарушил молчание суперинтендант, – жалобы на «Франкенштейна» уже поступают, и мы должны с ними что-то делать. Глупо отрицать, что полиции уже известно имя автора, твоими стараниями мы теперь знаем даже больше, чем вся эта свора репортеров. Но вот только что нам делать с этим знанием?

– Что вы имеете в виду?

– Ты сам заметил, что в романе слишком много неприятных вещей. Вся эта возня с дохлятиной, брр, так вот, если мы разгласим, что все эти мерзости и непотребства – плод воображения юной дамы… общественность вправе потребовать медицинского освидетельствования Мэри Шелли, и в результате ее отправят в Бедлам.

– Полагаю, не нам это решать, – криво усмехнулся Нокс.

– Нет уж. – Суперинтендант с размаху хлопнул себя по коленке. – Знаем мы, что делает с людьми Бедлам. Сам посиди годик на цепи, повой на луну. Если женщину провозгласят сумасшедшей, ей уже не жить, это я тебе говорю. Они будут бить ее, связывать, заставлять часами сидеть в холодной ванной или крутиться на специальной карусели, пока она не выблюет все свои потроха, а заодно и мозги. Если Мэри Шелли действительно автор «Франкенштейна», я бы хотел узнать о ней больше. Вот, к примеру, что она пишет сейчас, есть ли готовые тексты и можно ли это почитать? Кто ее родители? Как она воспитывалась? Откуда в ней все это?