— Ладно, давай сходим и посмотрим, что там да как, — подумав, согласился братец. — Только знаешь, лучше мы с Иннокентием…
— Ну уж нет, — возмутилась я. — Я там уже была и знаю подходы к этому змеиному гнезду.
— Тогда уж и я с вами, — встряла Сонька. А то как же — оставит она Кешу без присмотра, ждите.
Борька критически глянул на нас и хмыкнул:
— Так и попремся целой делегацией? Вы ещё мамулю с собой возьмите! — почесав нос, он обернулся к супруге: — Ты, солнышко, нас дождешься, или сейчас поедешь?
— Дождусь, — устало махнула рукой Аллочка. — Нужно же убедиться, что вы вернетесь целыми и невредимыми. И потом, дедуля и Игорь Олегович… — за семь лет замужества Аллочка так и не привыкла называть папулю папулей, хотя мы очень старались. — В общем, топайте, давайте. А я запру на всякий случай мелких хулиганцев в доме, чтобы за вами не увязались.
— Крошку возьмем? — спросила, вставая и отряхивая колени, Сонька.
— Ни за что! — отрезал Борис. — Мы идем не для того, чтобы наводить ужас на местных жителей и спасать их от Крошкиных облизываний.
— Весело у вас тут, — покачал головой археолог Дима. — Может, и нам с вами пойти в разведку. Или куда вы там отправляетесь?
— Гражданское население участия в войсковых операциях не принимает! — отрезал Борька таким генеральским тоном, что у на с Аллочкой глаза на лоб полезли.
Кеша обреченно поднялся с мягкой травки и изобразил готовность следовать за командиром. Похоже, он уже начинал жалеть, что поддался на Сонькины уговоры погостить в нашем семейном дурдоме.
На этот раз мы решили пойти в открытую, по дороге. Тем более, что так оно было куда ближе, да и вверх-вниз пробираться не нужно.
Выйдя за калитку, Сонька вцепилась в мою руку и стала ныть, что натерла ногу. Взглянув на её каблучищи, я фыркнула:
— Надевай нормальные шлепанцы и не выпендривайся, всё равно аборигены не оценят.
Подруга вздохнула и поковыляла дальше. Борька оживленно обсуждал с Кешей достоинства и недостатки нашей футбольной сборной. Судя по тому, что они едва не проскочили мимо нужного поворота, обсуждение было увлекательным. Пришлось напоминать, что у нас не прогулка. И вообще, на подходах к вражескому логову нужно вести себя потише и не вопить: «А этот-то вообще играл, как стельная корова на лугу!»
Борька возмущенно фыркнул, но повернул в нужном направлении.
Заросший со стороны дороги вишнями и грушами дом выглядел мирно и безобидно, словно никаких взрывов и не было. Так что я даже усомнилась, действительно ли видела летящие над ним по небу ошметки. Но нет, не ошиблась, на скверной ухабистой дорожке, ведущей от калитки к крыльцу, валялся обгорелый валенок и какие-то металлические лохмотья, оказавшиеся вблизи останками ведра. Выглядело оно так, словно из него вначале с корнем выдрали дно, а потом пару раз переехали танком.
Братец притих и опасливо покосился на ужасные предметы.
Кеша пнул валенок и поцокал языком.
Сонька спряталась за мою спину и указала вперед:
— Там!
Я выглянула из-за зарослей одичавшей мальвы и увидела то, что подруга узрела с высоты своего роста — искореженный ржавый короб, валявшийся среди травы метрах в десяти от дома.
Когда, спустя пару минут, мы провели консилиум, то сошлись во мнении, что это были остатки железного шкафа для газовых баллонов. Так вот что взорвалось! И взорвалось не само — кто-то поджег хлам, валявшийся рядом с баллонами, остатки хлама разметало в стороны, но мы их сразу увидели. Да тот же валенок. Взрывом вынесло стекла в доме (если они до этого, конечно, были) и частично — рамы. Входная дверь жалко болталась на одной петле, но, опять же, неизвестно, какой она была до подрыва баллонов. А вот стены не понесли ни малейшего урона, крепкие стены у бляховских построек!
