Смею надеяться, что именно это заставило нахалов обложить нас напоследок матом и довольно прытко удалиться. Когда они с шумом скрылись внизу, я показала им вслед кулак и подумала, что сегодня мне опять придется поправлять грядочки и посыпать дорожки. Эти слоны взрыли своими копытами, все, что ещё оставалось целым в нашем садике. Правда, не знаю, есть ли у слонов копыта…
— Кто это был? — вопросил Борька.
— Соседи наши, — меланхолично отозвалась Аллочка.
— Редкостные грубияны, — заключил папуля и многозначительно посмотрел на меня. — Алиссандра, не вздумай заводить с ними романы!
— Не вздумаю, — охотно согласилась я. — Тем более, оба не в моем вкусе.
Дед задумчиво пощелкал секатором и резюмировал:
— В её вкусе вот этот! — Закругленные стальные челюсти секатора указали на распластанного у моих ног брюнета. И в этот момент раненый пришел в себя и открыл глаза.
Глаза оказались синими, словно июньское небо. Я, готовая уже лицемерно возразить дедуле, замерла с открытым ртом. Брюнет с синими глазами, черт меня раздери!
— Я тут? — поинтересовался очнувшийся красавец и обвел нас затуманенным взором.
— Тут, тут, — подтвердила Аллочка и придержала пытающегося поднять голову пациента. — Лежите, вам нельзя шевелиться.
— А тут все кто? — продолжал вопрошать незнакомец. Потом задумался, морща нос, и добавил несколько слов по-английски. Язык-то я узнала, но вот смысл… Проклятие, и почему у нас в школе преподавали французский!
— Так ён нерусский, — констатировал дедуля.
— И с чего это ты, дед, начал вдруг выражаться, как колхозный подпасок? — удивился Борька.
— Я русский тоже! — горячо возразил брюнет. — Бабушка! Софья Павловна!
— Бабушка, говоришь? А сам-то откель? — откашлявшись, прокурорским тоном поинтересовался папуля. Мы все дружно уставились на него, потрясенные заразностью деревенского сленга.
— Откель? — удивился раненый. Потом в его глазах блеснула догадка, и он сообщил. — Ландон. — и, подумав, добавил: — Оттель.
— Ага, теперь ясно, из Англии. А к нам на участок как попал? — внес свою лепту в допрос Борька.
— Участок?
— Ага, — Борька обвел широким жестом наши владения. — Наш сад. И кто тебя по башке граблями треснул, помнишь?
— Не помню, нет. А кто был это, по башке? Зачем?
— Может, грабители? — логично предположил дед. — Деньги у тя были?
— Деньги? Деньги были, — парень попытался нашарить карман синей ветровки. Аллочка помогла ему и проверила все карманы, включая нагрудный. Они были пусты.
— И документы пропали? Ну-ка вспоминай, были у тебя с собой документы?
Но ответа мы так и не услышали, вместо этого по другую сторону дома взвыла сирена, и Борька с отцом помчались встречать медиков. Аллочка облегченно вздохнула — помощь подоспела вовремя.
Бригада в лице тучной одышливой врачихи и юноши в новеньком белом халате пробыла недолго. Ловко перебинтовав пострадавшего и выслушав наши сбивчивые объяснения по поводу отсутствия у него не только медицинского полиса, но и паспорта, медики заявили, что с такой травмой больного непременно нужно обследовать. После чего загрузили его на носилки и попросили помочь отнести в машину.
— Как вас зовут? — спохватившись, заорала я и кинулась следом.
— Алекс, — сообщил, морщась, незнакомец. Морщился он оттого, что носилки при спуске по ступеням дергались в непривычных руках папули и Борьки, а дед вообще норовил их то уронить, то треснуть о встречный угол. — Алекс Броуди.
