— Попалась, — Честер подхватил меня под живот.
Какие у него сильные руки! И в данной ситуации это совсем не комплимент!
— Давайте Пусеньку купать! — Лилу захлопала в ладоши.
Пусенька была категорически против, но кто станет слушать бедного невнятно крякающего морана? Меня бесцеремонно посадили в воду по самую шею и начали тереть мылом, настолько вонючим, что слезились глаза.
— Это от блох? — серьезно поинтересовалась Лилу, натирая мой несчастный хвост.
— Да. Лошадей таким моем, чтобы паразитов не подцепили.
Я обессиленно повисла в руках мучителей, признавая поражение по всем фронтам.
Меня мыли, полоскали, терли, делали на голове шапку из пены, а я только сидела и уныло жмурилась, когда едкое мыло попадало в рот или глаза. Терпела и думала только об одном.
Я. Ненавижу. Честера. Кьярри.
И все его семейство доморощенных живодеров.
Наконец, меня достали из таза, как-то совсем уж бесцеремонно отжали, стряхнули и поставили на старое полотенце. Я стояла, скрючившись и дрожа всем телом, переводила обиженный взгляд с одной ненавистной физиономию на другую.
— Почему она не отряхивается? — удивилась Ванесса. — Все животные после воды отряхиваются.
Угу. А что делать, если я не умею отряхиваться?
— И не вылизывается, — грустно добавила самая младшая Кьярри.
Вот еще только волосни во рту мне не хватало!
— Просто она бестолковая, — недовольно покачал головой их папаша и, взяв полотенце, начал меня вытирать, — я сразу заметил, что она какая-то странная.
Вытирал он меня бесцеремонно, по-мужски, тряся из стороны в сторону, переворачивая как заблагорассудится. Я даже крякать от возмущения перестала.
Дальше было еще хуже.
— Нам нужно определить ей место в доме, — серьезно произнес Честер, по-прежнему не выпуская меня из рук, — несите лежанку, которая от старого кота осталась. И лоток. И миски. Где-то в кладовке были старые. Собачьи.
Его дочери засуетились, забегали по дому, и через десять минут для меня было организовано место в углу коридора: круглая лежанка, в длинных рыжих волосах прежнего хозяина; две миски, в одну из которых мне налили воды, вторую пока оставили пустой. И лоток. Красивый, розовый. Полный опилок.
Они это серьезно?
Оказалось, да. Потому что Честер поднес меня к лотку и посадил в него, не позволяя выскочить наружу.
— Гадить только сюда! — произнес строго и погрозил мне пальцем. — Если найду дома хоть одну кучку или лужу — тебе конец.
— Думаешь, она понимает, что ты от нее требуешь? — Винни хмуро, не скрывая сомнения, смотрела на меня.
— Пусть только попробует не понять. Я ее носом натыкаю. И им же по полу все разотру, — невозмутимо ответил королевский дознаватель.
У меня от обиды аж губы затряслись. Какой позор…
***
— Пуся, пойдем играть! — Лилу снова меня схватила и поволокла куда-то вглубь дома. — Я тебе надену платье. Чепец. Ты будешь моей подружкой. Мы будем веселиться с тобой весь день.
Спасите меня кто-нибудь. Пожалуйста… Я не хочу быть ничьей подружкой. И куклой, на которую будут натягивать чепец, тоже не желаю становиться. А уж про веселье вообще молчу.
Мне удалось выкрутиться из рук девочки и снова убежать под шкаф, откуда я обреченно следила за приближением маленького монстра.
— Пап, — девочка обиженно засопела, — она не хочет со мной играть! Скажи ей.
— Лилу, подожди, — отец подхватил ее на руки и отнес на диван, — послушай меня очень внимательно.
— Хорошо, — девочка села, сложила руки на коленях и преданно посмотрела на Честера.
