— Я тебе такой подарок приготовила! Тебе понравится!
Не надо мне подарков! Просто оставь меня в покое, гадкая ты девчонка!
Спустя минуту я снова оказалась возле своей лежанки, мисок и лотка.
— Смотри, сколько вкуснятины я для тебя нашла, — она поволокла меня к миске.
А там… Шевелились и перекатывались червячки. Розовые дождевые, белые толстые личинки короедов и еще какие-то узловатые коричневые.
— Ешь! — скомандовал счастливый ребенок, посадив меня перед миской.
Я брезгливо сморщилась и попятилась. Вот только червяков мне для полной радости не хватало!
Однако уйти не удалось. Лилу во чтобы то ни стало решила меня осчастливить. Снова подтащила к миске и ткнула носом прямо во всю эту копошащуюся мерзость.
— Ну что же ты? Кушай!
Я задергалась, забрыкалась и, отскочив в сторону, начала кашлять, давиться, тереть морду лапами, пытаясь избавиться от гадкого ощущения.
— Тебе не понравилось? — разочарованно протянула девочка. — А я так старалась…
Не сводя с нее ошалелого взгляда, я попятилась и в очередной раз забилась под спасительный шкаф. Пожалуй, дальнейшее исследование дома оставлю до вечера, когда все обитатели заснут и перестанут пытаться подружиться со мной или накормить всякой гадостью.
4. Глава 4
— Пап! Она так ничего и не ест! — пожаловалась Лилу отцу, когда они вечером обосновались в гостиной.
Девчонка с куклами и альбомом для рисования, а Честер с газетой.
— Оставь ее в покое, — мужчина меланхолично перелистнул страницу и сказал, — захочет — поест.
— А если она с голоду помрет?
— Не помрет. Это животное. Оно голодным не останется.
— Сам ты животное, — обиженно крякнула я, бросив печальный взгляд на миску.
Гадкие червяки исчезли. Домработницу эйлу Варну чуть инфаркт не хватил, когда она увидела, как живописно они расползлись во все стороны: по полу, по стенам, а один даже умудрился забраться на ножку стула, оставив за собой склизкий след. Она стонала, сокрушенно охала, собирая их в банку, и громко ругалась. Почему-то не на несносную хозяйскую дочь, а на меня. Можно подумать, я сама себе их наловила.
Вместо червяков в миске появился мелко рубленый фарш…
Я стойко выдержала нападки маленькой Лилу, весь вечер порывавшейся добраться до меня, несмотря на слова отца. Девчонка настойчиво пыталась выманить меня из-под шкафа, а я в ответ лишь огрызалась и сердито крякала, забиваясь еще глубже. Больше всего мне хотелось, чтобы это семейство наконец разошлось по своим комнатам и не мешалось у меня под ногами, когда буду искать выход из западни, в которой оказалась из-за махинаций королевского дознавателя.
Около девяти вечера Лилу начала зевать.
— Иди-ка ты спать, дорогая, — проворчал Честер, наблюдая за тем, как она устало пристраивается на краю дивана.
— Ты мне почитаешь?
— Почитаю. Давай уноси свои игрушки и чисти зубы. Я сейчас приду.
Девчонка, зевая и сонно хмурясь, сложила карандаши, сунула куклу под мышку и поплелась прочь из гостиной. Вскоре следом за ней ушел и отец. Однако выскакивать и сломя голову метаться по дому я не торопилась.
Эйла Варна пришла в гостиную и начала неспешно натирать полы, попутно поправляла покрывала на креслах, шторы, протирала пыль на каминной полке.
Решив, что гостиную можно осмотреть потом в более спокойной обстановке, я незаметно прошмыгнула у нее за спиной и первым делом направилась по лестнице в подвал.
Там тоже было чисто и уютно. Пара кладовых, запертых на тяжелые замки, зал для тренировок, лаборатория. Кто-то из семьи Кьярри всерьез увлекался зельями: на полках хранились многочисленные книги, в шкафах за стеклянными дверцами реактивы, колбы и баночки с порошками, в одном из углов висели сухие пучки трав.
