Совсем некрасиво, не по-ведьмински. Сидела на полу и горько вопила, высказывая все, что думаю и о дознавателе, и об этом деле, и о питомнике, и обо всем остальном.
— Цыц! — раздраженно цыкнул Эдвард, которому мои вопли мешали читать. — Сейчас получишь!
Я ревела пуще прежнего.
— Ну почему у меня такие маленькие лапки? Такие маленькие пальчики! — надрывалась я во весь голос. — Я хочу домой. Хочу в свое тело.
— Она меня бесит! — процедил Эдвард сквозь зубы, обращаясь к отцу. — Ты не мог принести что-то не такое шумное?!
— Не обращай внимания, — меланхолично отозвался Кьярри.
Ему-то хорошо. Сидит у камина, читает газету, листает страницы НОРМАЛЬНЫМИ пальцами, а не маленькими зелеными пампушками, а несчастная королевская гончая сидит на полу и горько рыдает. Магии нет! Дом не выпускает! Даже дураку Кьярри не получается написать!
И тут в довершение мне прилетела тапка. С размаху и прямо по макушке, так что я от неожиданности уткнулась носом в пол. Это Эдвард запустил в меня, устав слушать вопли несчастного морана.
— Ну наконец-то! Заткнулась, — улыбнулся поганец и снова погрузился в чтение.
А я лежала на полу и глотала горькие слезы. Вот за что мне все это? Я просто хотела распутать дело и проявить себя перед королем.
Честер молча поднялся с кресла и направился ко мне, по пути отвесив смачный подзатыльник сыну.
— За что? — обиженно возмутился тот. — Она меня раздражала.
— Так нельзя, — дознаватель подошел и взял меня на руки, — ей просто страшно и одиноко. Вот и плачет.
— Плачет она, — проворчал Эдвард, — надо же, какая трагедия.
— Ну что, морда? Тяжко? — Честер развернул меня к себе и почесал за ухом.
Я продолжала жалобно попискивать. Почему-то от его жалости стало совсем грустно.
— Что ты с ней возишься? Выкини и все.
— Я тебя сейчас выкину, — грозно припечатал Кьярри и посмотрел на своего нахального отпрыска так, что тот заткнулся. Стиснул зубы так сильно, что на юношеских щеках пятнами проступил злой румянец. Честер перехватил меня поудобнее и вернулся в кресло. — Эх ты, лапы-то какие холодные. Просто лед!
И прежде, чем я успела крякнуть, запихал меня себе за пазуху.
О. Мой. Бог…
Это что? Волосатая грудь верховного дознавателя?! А это… это сосок?!
Я даже реветь перестала. Забарахталась, пытаясь выбраться на волю, но безуспешно. Он просто прижал меня сильнее.
— Сиди уж там, не дергайся, пока я добрый, — и ручищей своей придавил так, что я носом уткнулась в густую поросль, — грейся.
Докрякалась…
5. Глава 5
— Сколько можно ждать? — глухой голос прозвучал тихо, но от этого не менее угрожающе.
— Простите, мы делаем все, что возможно. Но нужно больше материала, — слуга трусливо приседал и подобострастно улыбался, всем своим видам демонстрируя щенячью преданность.
— Еще больше?
— Д…да. Разного. Нам надо прощупать все магические каналы, настроить их…
— Сколько можно настраивать?! Ты обещал, что все будет готово за месяц.
— Извините, — старик испуганно сжался, — непредвиденные обстоятельства. Все оказалось не так-то просто.
— Довольно. Ты знаешь с кем связаться. Пусть достанет графики патрулей и схемы защитных переходов.
— Да. Конечно, — очередной вежливый поклон до самого пола, и слуга шмыгнул за дверь.
***
Пока все модницы и красавицы двора воевали друг с другом за внимание Честера Кьярри, мне удалось добраться до самого ценного — до дознавательского тела. Грудь у него была выдающаяся. Широкая, рельефная. И живот тоже выдающийся, с ярко выраженными порожками пресса. Смуглая кожа, к которой хотелось прикасаться пусть даже и морановскими непутевыми лапками. Что я, собственно говоря, и сделала: облапала его, как могла.
