Теперь девушка мертва, а горожане в шоке. В городе завёлся самый настоящий убийца, и вовсе это не пьяница мишка из леса. Вилль наверняка в тупике, а, может, ещё в худшем состоянии – ведь с самого детства Берту знал. Эльфийская обитель ввергла знахарку в состояние неимоверного изумления. Удивительно, что чокнутые хозяин и кот стены по брёвнышкам не раскатали и не вымостили улицу черепицей. Алессе польстило то, что Вилль, словно не помня о пролетевшем годе постоянного хамства, принял девушку радушно и даже предложил попить чаю с вареньем, на что Симеон горестно вздохнул и произнёс что-то невразумительное:
– Ахх, хозяин, это всё неррвы… Всё они…
– Ты хоть банку помыл? – хмуро вопросил парень, и знахарка совсем растерялась. Что у них вообще происходит?
От баранок Алесса отказалась, мало ли… Опасно брать еду из рук сумасшедших, не по-кошачьи. Но прощаться ей почему-то не хотелось, сразу вспомнились далёкие беззаботные пять дней неведения о капитанской должности. «А он всё равно симпатичный», – с внезапной грустью подумала девушка и рассердилась сама на себя. Что за глупости иногда лезут в голову!
«А мы, художники, любим всё красивое, мррр», – подсказала мудрая пантера, и алессино душевное равновесие мигом восстановилось.
Самое главное, Вилль её не подозревает. Да мало ли, зачем к ней под окна приходил – кто ж этих эльфов разберёт? Может, серенаду сочинял, а в сугробе думается поэтичней.
Перед заходом солнца в аптеку ввалился Демьян, пьяный вдребезги, но невероятно счастливый. Он простил Зосию непогашенную задолженность и получил взамен шкуру возлюбленного Миши. Ростовщику было начхать на то, что не шатун освободил его от супружества, и мужик поставил в Храме тоненькую свечку за упокой лохматой души. Толстая витая свеча за мишкино здравие ещё не догорела, но это волновало Демьяна не больше. Знахарка со смехом выпроводила его, так и не продав настойку, но ростовщик не огорчился, назвал Алессу благодетельницей и ушёл в налившиеся чернильной синевой сумерки. Говорят, Бог хранит детей малых да неразумных пьяных…
Алесса закрыла аптеку раньше времени. Едва сумеречная синева загустела, прохожих с улицы как метлой смахнуло, и в воздухе отчётливо запахло тревогой. Марта дотошно выспросила, как девушка провела время в гостях, и знахарка её не разочаровала. Описание «уборки территории», поведанное с точки зрения острой на язык Алессы, временно отпугнуло боль за Берту и её осиротевших родителей.
– Что поделать! – вздохнула Марта перед тем, как отправиться почивать. – Один парень живёт, холостой! Кто ж ему поможет, коли сам ни о чём не просит?
– А Симеон на что? – резонно возразила знахарка. Отношения между хозяином и домашним духом-слугой казались ей дикими.
– Да какой из него помощник! Так, недоразумение одно… Хотя, Берен говорил, он душу виллину вылечил, – Марта немного помолчала. – Это сейчас Вилль у нас весёлый да общительный, а раньше – кошмар был. Просто не ребёнок, а волчонок какой-то. Так глянет, словно горло перегрызть хочет!
Знахарка так и не смогла представить «кровожадного Арвиэля», всё какая-то ерунда в голове рисовалась. Поднялась к себе и, цепко оглядев улицу, захлопнула ставни – присутствия капитана пантера определённо не чуяла. Она полностью разделась и закуталась в одеяло. Скоро Небесная Сестра позовёт, и тогда кошка отправится на прогулку, но пока мёрзнуть не хотелось. «Но даже самая свободная кошка в глубине души мечтает иметь дом, в который сможет возвращаться…», – прозвучал в голове мягкий баритон.
