– Это святое, – я прямо увидела, как мой любимый усмехается. – Как Хрюндик? Я звонил, он жаловался, что ты его притесняешь.
– На него где сядешь, там и слезешь, – пробормотала я.
– Приеду, займусь им, – пообещал Сашка. – Между прочим, он мне успел поведать, что Лермонтов был декабристом и женился на Анне Карениной. Ты бы его просветила немножко, а?
– Да, у него удивительная каша в голове, – согласилась я. И хотя Сашка, конечно, не ставил целью меня пристыдить, я почувствовала, как заливаюсь краской.
Закончив разговор и положив трубку, я отчетливо поняла, что на сегодня морга с меня хватит. Домой, к ребенку. И уехала, забыв поговорить с Мариной про портниху.
Домой я добралась часам к пяти. Ребенка еще не было, насколько я помню, у него сегодня восемь уроков. Я заглянула в его комнату и привычно содрогнулась, не понимая, как можно жить в такой помойной яме.
У телефона лежала записка: «Ма, тебе звонили из Англии, приглашали потусоваться. Сказали, что можно со мной, будут звонить еще. Утром Саша звонил, я сказал, что ты не ночевала». Добрый мальчик, подумала я; это он так прикалывается над родительницей. Приглашать потусоваться могли только мои старые знакомцы из Скотленд-Ярда, с которыми я встретилась пару лет назад на семинаре в Колчестере.
До прихода сына я успела сварить макароны, имея в виду присланный нам из Италии настоящий соус песто из томатов и базилика. Соус прислал мой старый кореш, итальянский полицейский Пьетро Ди Кара, когда-то преданно за мной ухаживавший, а теперь ограничивающийся продуктовыми посылками, а по важным датам – еще и открытками с видами упущенной мной выгоды: белоснежных пляжей Сицилии и разноцветных итальянских базаров.
Как только я начала тереть сыр, затрезвонила междугородка. Сняв трубку, я услышала размеренный глуховатый баритон Иена Уоткинса:
– Рад, что застал вас, Мария. Мы хотели бы пригласить вас на небольшую конференцию в Лондон, а потом будет культурная программа по вашему выбору. Вчера я имел честь познакомиться с вашим сыном, он блестяще говорит по-английски.
Я зарделась от удовольствия, лихорадочно соображая, в чем дело – в подлинно британской галантности Йена, который искренне хочет сделать мне приятное и выдает желаемое за действительное, или в каких-то потаенных талантах моего сыночка, который скрыл от меня блестящее владение английским языком. (Впрочем, скрыл не только от меня, но и от учительницы английского, поскольку последней виденной мной оценкой была тройка.)
– Йен, спасибо, очень хочу вас повидать, а когда?
– Конференция восемнадцатого, согласие от вас нужно получить не позднее завтрашнего дня.
– А условия? – ребенок упоминал, что приглашали и его, поэтому мой ответ зависел от суммы, в которую обойдется его поездка.
– Вы, Мария, будете на полном обеспечении, а сыну оплатите дорогу. Проживание и питание – за счет принимающей стороны для вас обоих.
Йен принялся рассказывать, что конференция по вопросам борьбы с организованной преступностью пройдет в Лондоне, в отеле «Ройял Ланкастер» с видом на Гайд-парк, а потом участникам конференции предлагается культурная программа с посещением достопримечательностей старой Англии, в основном – университетских центров. Я могу высказать свои пожелания, небольшие отклонения от основной программы предусмотрены.
Согласие я выразила сразу. Черт с ним, влезу в долги, но такая возможность показать ребенку Англию вряд ли еще представится. Что касается меня, то после ооновской учебы в Эссекском университете приглашения сыплются на меня, как золотой дождь; я уже поняла, что тут главное – попасть в обойму, в конце концов, на таких мероприятиях мелькают одни и те же лица.
