Охотник на хищников (расширенная версия) - страница 7

Однако он был прав. Один мёртвый педофил ничего не изменит в масштабах планеты.

Но это изменит хоть что-то в жизни тех детей, которые могли стать его будущими жертвами. И это уже немало.

Я достал листок, перечитал имена.

Некоторые из них жили в нашем городе, другие – в соседних областях, третьи – в других регионах. Но расстояние больше не было проблемой. Моя новая природа позволяла мне двигаться быстрее любого транспорта, быть невидимым для камер наблюдения, проходить сквозь самые сложные системы безопасности.

Первым в списке стоял Алексей Владимирович Зотов, 38 лет, учитель начальных классов.

Он жил всего в двух районах от меня. По переписке было ясно, что он использовал своё положение для доступа к детям, фотографировал их в раздевалках, принуждал к “особым занятиям” после уроков.

Вторым – Михаил Петрович Садовский, 45 лет, детский врач.

Он работал в городской поликлинике и имел доступ к сотням маленьких пациентов каждый день. В его сообщениях описывались такие подробности, что мне пришлось зажмуриться, чтобы не видеть текст.

Третьим – Роман Игоревич Белов, 29 лет, тренер в спортивной секции для детей 6–12 лет.

Молодой, спортивный, пользующийся доверием родителей. И использующий это доверие самым отвратительным образом.

Я сложил листок и спрятал обратно в карман.

План созревал в моей голове сам собой, словно кто-то подсказывал мне каждый шаг. Возможно, это было частью трансформации – не только физические способности, но и знание, как их применять.

Зотов – первый. Сегодня вечером.

Остаток дня я провёл дома, делая вид, что радуюсь выздоровлению.

Мать не отходила от меня ни на шаг, готовила мои любимые блюда, рассказывала, как молилась за моё здоровье. Отец несколько раз обнимал меня – неловко, по-мужски, но с такой нежностью, которую я от него не ожидал.

– Мы так боялись потерять тебя, – сказала мать вечером, когда мы сидели за ужином. – Когда ты признался про этот БАС… Я не знала, как дальше жить.

– Всё позади, мам, – ответил я, сжимая её руку. – Теперь всё будет хорошо.

И это была правда.

Для моей семьи всё действительно будет хорошо. А для тех, кто причиняет боль невинным… для них ничего больше хорошего не будет.

В половине одиннадцатого я лёг спать, попрощался с родителями, заперся в комнате.

Дождался тишины и выбрался через окно. Благодаря новым способностям это было легче, чем спуститься по лестнице.

Дом Зотова находился в старом районе – многоэтажки и частные дома.

Сам он жил в двухэтажном коттедже с небольшим садом – видимо, зарплата учителя была не единственным источником дохода.

Около полуночи.

Свет горел в одном из окон второго этажа. Силуэт за занавеской – он сидел за компьютером. Работал над своими мерзкими делами.

Забор высокий, с колючей проволокой. Не проблема.

Один прыжок – и я уже в ухоженном дворе. Клумбы, газон, детские качели…

Детские качели.

У этого монстра были собственные дети.

Я подошёл к дому. Окно первого этажа – приоткрыто. Легко.

Я внутри – в гостиной. Телевизор, книжные полки, семейные фото на стенах. Зотов с женой и двумя детьми – девочкой и мальчиком.

Идеальная семья.

Если бы они знали, кто на самом деле их отец и муж.

Со второго этажа – звуки. Щелчки мыши, бормотание.

Я поднялся по лестнице. Дверь в кабинет приоткрыта. Он за компьютером, на экране – мессенджер, тот самый.

Я толкнул дверь. Скрип. Он обернулся.

– Кто…

– Алексей Владимирович Зотов, – сказал я. – Учитель. Женат. Двое детей. Катя и Максим.