Читать онлайн Александр Посохов - Всемогущий из СССР

Глава 1.

Середина шестидесятых

Поздняя осень, пасмурно, дождь. Строительство нового жилого района на окраине Свердловска. Рядом с возводимыми домами передвижные вагончики строителей. На одном из них трафаретная надпись: «Уралэлектромонтаж. Бригадир Сергей Загвозкин» и номер телефона.

– Ладно, обед кончился, пошли, – командует Загвозкин, широкоплечий, сутулый мужчина лет тридцати пяти.

– Ну, дай ещё немного подрыхнуть, – зевая и потягиваясь на куче проводов, жалобно вздыхает очень худой на вид парень. – Опохмелиться бы.

– Вставай, Дух, – требует бригадир. – Ты и так всю смену ничего не делаешь.

– Ну, не все же такие мордовороты, как ты.

– Только и знаешь стонать да нукать, – ворчит и улыбается Загвозкин. – Как пить, так ты здоров, а как пахать или в армию идти, так у тебя сил нет.

– Ну, чё ты мне всё про эту армию талдычишь, – с раздражением оправдывается Дух. – Не сил у меня нету, а веса, понял. Пока отсрочка, но всё равно, сказали, заберут.

– Совести у тебя нет, – уточняет Загвозкин. – Ты, наверно, и кликуху сам себе такую придумал, чтобы не работать. Дух он и есть дух, чего с него взять.

– Да причём здесь это, – продолжает оправдываться Дух. – Говорю тебе, здоровья у меня нету, устаю быстро.

– А практикант вон не устаёт, – кивает в сторону Панкратова бригадир. – Пацан ещё совсем, а пашет, как надо. Хотя мог бы и сачкануть втихаря, он же тут временно, до весны только. А ты вроде как форменный рабочий и ничего не можешь. Кабель протащить не можешь, дюбель забить не можешь, кувалду поднять не можешь. Правда, пацана этого с кувалдой я тоже ещё не видел. Тоже, поди, силёнок маловато.

– Ты это серьёзно? – уже на выходе из вагончика, пропустив вперёд других рабочих, спрашивает Панкратов.

– Да ладно, не заводись, – обращается к нему Загвозкин. – Пошутил я, чтобы Духа пристыдить. Только пользы от этого никакой.

– А то попробуем, – предлагает Панкратов. – Ты же и меня задел зачем-то.

– Чего попробуем?

– Насчет силёнок.

– Например? – спрашивает Загвозкин.

– Ты же сказал, что с кувалдой меня не видел. Давай тогда посмотрим, кто больше дыр сделает.

– Во, даёт! – ехидно восклицает Дух. – Совсем оборзел салага.

– За салагу ответишь, – обещает ему Панкратов.

– Да не тронь ты его, – вмешивается Загвозкин. – И вообще никого не трогай. А то, я слышал, тебя тут побаиваются уже.

– А чего меня бояться. Людей я не трогаю.

– А ты сам-то человек? – спрашивает Дух.

– Человек, а ты гнида, – отвечает Панкратов. – Таких, как ты, давить надо. И чем больше, тем лучше.

– Опять сцепились, – говорит Загвозкин. – Пойдём лучше дыры бить.

– Так мы будем соревноваться или нет? – пристаёт Панкратов.

– Будем, конечно, если ты такой настырный. А с какого ты года, между прочим? – интересуется бригадир.

– С пятидесятого, – отвечает Панкратов.

– У-у, так тебя же на тяжёлую работу ставить ещё нельзя, – качает головой Загвозкин. – Но, извини, ты сам напросился. Давай так. Ты ведь до четырёх работаешь. И в субботу не работаешь. Вот до четырёх, кто больше дыр сделает, тот и победил. Если победишь, в понедельник можешь не выходить, отдыхай. Чуть чего, мастеру своему из училища скажешь, я разрешил.

– Всё, договорились, – соглашается Панкратов. – Кого на крюк дашь?

– А вот с Духом и иди, – решает Загвозкин. – Больше меня всё равно не сделаешь. Зато его погоняешь, если получится.

– Да куда он денется, – говорит Панкратов.

Квартира в строящемся доме. Две стремянки. Стоя на одной из них, Дух держит длинный металлический крюк острым концом зубила к поверхности потолка. Напротив, на другой стремянке, как бы оседлав её, стоит Панкратов. В руках у него увесистая кувалда. Видно, что он изготовился к удару. Отверстия в межэтажных перекрытиях необходимы, чтобы смонтировать скрытую электропроводку. Для того, кто с кувалдой, работа очень тяжелая, требующая большой физической силы и выносливости. Замах кувалдой делается из-под ног, снизу вверх, при резком разгибании спины. С одного удара бетонная панель пробивается редко – для этого надо правильно выставить крюк, точно под внутренней полостью в панели, очень сильно ударить и попасть прямо в зубило. Промахи, как правило, приводят к повреждению деревянной рукоятки кувалды, потому что часто при этом именно рукоятка, а не сам боёк, попадает в зубило. На потолке почти в каждом отдельном помещении пробивается как минимум два отверстия, у стены для ввода провода и где-то посередине – для вывода его к светильнику.

Панкратов бьёт кувалдой по крюку, ещё бьёт… Закончив в этой квартире, Панкратов и Дух перетаскивают стремянки, крюк, кувалду в другую квартиру. И снова замахи, удары… Затем на другой этаж. Видно, что Дух устал, передвигается и залазит на стремянку медленно, крюк в руках у него вихляется, зубило перед ударом в одном положении он не фиксирует.

– Держи ровнее! – смахивая пот со лба, требует Панкратов.

– Руки затекли, – жалуется Дух. – Давай перекурим.

– А я сказал, держи!

Панкратов бьёт и промахивается – перед самым ударом Дух чуть качнул крюк в сторону. Панкратов попадает по зубилу не металлической частью кувалды, а рукояткой.

– Ещё пару раз так смажешь, – говорит Дух. – И молоточек накроется.

Панкратов продолжает наносить удары… Следующий этаж, другая квартира… В очередной раз крюк в руках у Духа перед ударом сдвинулся в сторону, и рукоятка кувалды после удара расщепилась так, что тяжёлый боёк просто отвалился.

– Хана! – с облегчением выдыхает Дух.

– Беги за другой, – приказывает Панкратов.

Но Дух не реагирует.

– Глухой, что ли?

– Ну, чё упираться-то, – возражает Дух. – Посмотри на часы, пятнадцать минут осталось.

– Беги, говорю, за кувалдой, – зло повторяет Панкратов.

– А я говорю, пора сматываться, – успевает произнести Дух.

После этих слов Панкратов резко пинает стремянку, на которой стоит Дух. Дух валится на пол. Панкратов спрыгивает со своей стремянки и заносит ногу над головой лежащего на полу Духа.

– А я раздавлю тебя!

В этот момент с нижнего этажа раздаётся голос Загвозкина.

– Ну, где вы там, орлы?

– Мы здесь, здесь, – громко вопит Дух.

Панкратов оставляет Духа в покое и выходит навстречу Загвозкину, который поднимается на этаж, откуда послышался голос Духа.

– Почему раньше? – спрашивает Панкратов.

– Ладно, хватит, – говорит бригадир. – Я и так сорок штук надолбал, руки отваливаются. Сегодня раньше смену заканчиваем.

– А я сорок две.

– Не свисти, не верю.

– Тогда сам считай, – предлагает Панкратов.

Загвозкин проходит в квартиру и спрашивает:

– А Дух-то куда делся?

– В другой комнате отдыхает.

Загвозкин заглядывает за стенку и подходит к лежащему на полу Духу.

– Сдох, что ли? – спрашивает Загвозкин.

– Живой пока, – вставая, отвечает Дух. – Но если б не ты, не знаю.

– Что, попало?

– Да он же в натуре бешеный какой-то, на глазах звереет, – с опаской поглядывая на Панкратова, жалуется Дух.

– А с тобою по-другому нельзя, – говорит Загвозкин. – Ты же лодырь, каких свет не видел. И слова на тебя не действуют. Правда, что ли, сорок две дырки пробили?

– А хрен его знает, я не считал, – равнодушно отвечает Дух. – Мне это надо?

– Ладно, сам посмотрю, – говорит Загвозкин. – Пошли отсюда.

Тот же строительный вагончик. Входят Загвозкин, за ним Панкратов и Дух.

– Да, пацан, – говорит Загвозкин Панкратову. – Хребет у тебя крепкий. В понедельник можешь отдыхать, как договорились.

– Он что, один вкалывал? – возмущается Дух.

– С тобой, Дух, с тобой, – уточняет бригадир. – Ты тоже молодец. Поэтому сгоняй-ка за горючим. Такой случай обмыть надо. Пэтэушник, малолетка, самого Загвозкина уделал. Вот тебе червонец, возьми пару пузырей.

Вся бригада в вагончике. Все сидят за столом. У кого в руках алюминиевая кружка, у кого стеклянная банка. На столе хлеб, колбаса, лук, консервы.

Загвозкин держит бутылку водки и обращается к Панкратову:

– Будешь?

– Немного можно, – отвечает Панкратов.

Загвозкин подставляет Панкратову гранёный стакан и заполняет его наполовину.

– Единственный стакан у нас, так сказать, для торжественных случаев. Сегодня для победителя, – объясняет Загвозкин и спрашивает. – У всех налито? Тогда давайте за Панкратова Александра, не знаю как тебя по батюшке?

– Сергеевича, – заканчивает предложение бригадира Панкратов. – Отца, как тебя звали.

– А почему звали?

– Умер давно.

– Болел, что ли?

– Да, вроде того, – уклончиво отвечает Панкратов.

– Ну, ладно. Не хочешь говорить, не надо. Короче, за Панкрата! – снова предлагает Загвозкин и снова спрашивает. – Так ведь тебя называют, я слышал?

– Так, – отвечает Панкратов. – Но дело не в этом. Бригадир наверняка не старался или наврал, что у него всего столько дырок. Выпейте лучше просто за меня.

– А как это я мог соврать, – недоумевает Загвозкин. – Я ведь раньше тебя свой результат объявил.

– Говорю, борзый нашёлся, – криво усмехаясь, перебивает бригадира Дух. – Хочет, чтобы мы просто так за него пили.

– А у меня сегодня день рождения, – признаётся Панкратов.

– Ну, ты даёшь! – удивляется Загвозкин. – Подарок, значит, себе сделал. Ладно, тогда вначале пьём за твои шестнадцать лет, если я правильно подсчитал, а потом уже за твою победу. Работяга из тебя классный получится.

Глава 2.

Начало шестидесятых

Панкратову лет двенадцать. Живёт он с матерью в двухэтажном доме довоенной постройки, вблизи крупного завода с постоянно дымящими трубами. Квартира Панкратовых – две небольшие комнаты и тесная кухонька на первом этаже. В одной из комнат на стене висит семиструнная гитара.

Панкратов держит голубей. У него своя голубятня на сарае, которую он соорудил сам, как смог, поддавшись очень распространённому тогда увлечению. Сараев много, они стоят сразу за домом, во дворе, огороженном тенистыми тополями.

Разгар лета. Панкратов возле голубятни, загоревший, в одной майке и потёртых тренировочных штанах, на ногах сандалии, на голове простенькая тюбетейка без узоров. Он бережно берёт в руки одного чёрного птенца из гнезда, называет его Цыганком и подсаживает себе на плечо. Нажевав зерна, Панкратов подкармливает голубёнка прямо изо рта. Птенец жадно и смело подставляет к его лицу клюв за очередной порцией.

Тёплый осенний день. Панкратов в школьной форме залазит по лестнице на крышу сарая, шугает голубей и наблюдает за их полётом. Через какое-то время вся стая дружно опускаются на захват голубятни. Но один большой чёрный голубь, благодаря широким крыльям кажущийся в полёте явно крупнее других птиц, отделяется от стаи, подлетает к Панкратову и, как бы здороваясь с ним, опускается ему на плечо. Это Цыганок. Многие соседи по дому часто с умилением наблюдали за таким поведением юного хозяина голубятни и его пернатого друга. Знали они также, что голубку, мать Цыганка, поймал ястреб, и что мальчишка сам терпеливо вырастил птенца.

Демонстрация в центре города в честь праздника Великого Октября. Колонны школьных коллективов направляются к высокой монументальной трибуне с памятником Ленину напротив здания Горсовета. В одной из колонн идут Панкратов и Таня, красивая стройная девочка с вьющимися русыми волосами, выпадающими из-под плотной вязаной шапочки. На улице холодно, одеты все уже почти по-зимнему. Перед самой трибуной Панкратов, расстегнув тёплую куртку, достаёт Цыганка и передаёт его Тане, правильно вкладывая лапки голубя в её руки, между пальцев.

– Держи пока, а когда крикнут ура, бросай его вверх, – говорит он Тане.