– Что-нибудь болит?
Я покачала головой. В предыдущий раз болела голова, сейчас – только легкий туман и раздражение, какое бывает, когда спишь слишком много.
– Хорошо. Так, красавица, нам с тобой нужно заключить договор. Нам от тебя кое-что нужно.
Я пыталась сосредоточиться на его словах, но голова кружилась, мысли путались. Что у них за накомарники? Какие-то необычные, плотные. От тропических насекомых?
– Нам нужно, чтобы ты кое-что вспомнила. И готовы выслушать твои условия пребывания у нас в гостях.
Он говорил мягко, почти ласково. Но от его ласковости мне стало гораздо более не по себе, чем от агрессивных жестов его напарника. Этот был похож на снежного барса, осторожно ступающего по каменистой земле и готовящегося к прыжку. Мои мысли стали на место, я сосредоточилась.
– Сначала… – сказала я хрипло, потом прокашлялась и продолжила: – Сначала я хотела бы услышать ваши условия.
– Не торгуйся, птуша, – попросил Барс, – скажи, что ты кушаешь.
Мне даже показалось, я слышу рык. Но сдаваться не в моих правилах. Разозлю его по-другому.
– Овощи: морковь, белый редис, клубень сельдерея. Фрукты: айву, гранаты, инжир и хурму. А еще соевый творог тофу, орехи и лаваш. И белый чай, конечно.
– Записал? – крикнул Барс через дверь.
– Угу, – сипло отозвался напарник.
– Превосходно, – сказал Барс.
К моему удивлению, он не рассердился на обширный список, а обрадовался. Псих.
– Теперь, птуша, моя очередь. Ты должна вспомнить как можно больше своих старых детских игрушек. Все, в которые ты играла дошкольницей. Сиди, пей белый чай и вспоминай.
– А зачем ей тофу? – спросил из-за двери Сиплый.
– Чтобы тебя позлить, – отозвался Барс, встал и, подойдя к двери, добавил: – Главное, птушка, вспомни о Мишулике.
Свинка с визгом вырывалась.
– Она меня п-поцарапала! – вскрикнул младший.
– Ничего, главное, закрепи ее в клетке. И поднеси к горлу нож. Ближе. Добре.
– А вдруг она чем-нибудь м-меня з-заразит?
– Она жила у девочки больше семи лет, – тихо сказал Информатор, – а Катя без ума от животных. Думаю, у Свити есть все прививки.
– Слышал? – сказал старший младшему, – а теперь отойди.
Он щелкнул фотоаппаратом.
– Готово. Все, отпусти ее, надоел визг. Слышишь, Информатор? А младший-то в школу к этим детишкам не зря ходил.
– Я знаю. Он нашел канал, по которому мы скачали всю информацию.
– Не, не только. Он там и заикаться отучился. Только теперь сипит.
Младший, не поворачиваясь, возился со Свити. По его резким движениям было видно – он рассержен.
– Как думаешь, Информатор, что больше дзайчинкам нравится – когда хлопец заикается или сипит?
Младший вылетел из комнаты, хлопнув дверью.
– Зря вы с ним так, – осудил Информатор, – он ведь работал над своим голосом. А изменение тембра голоса усиливает харизматичность. Делает характер более сильным.
– Я и так его более сильным сделаю. Махнем с ним в Канаду. До весны на озерах отсидимся, а там на гризли пойдем. И на барибала. Как только наша птуша вспомнит то, что должна. А если братчык[18] маме шкуру барибала привезет…
– Сойдите с красной дорожки, – перебил Информатор.
– Што?
– Вы стоите на красной дорожке. Я просил ходить только по зеленым полоскам ковра.
– У тебя столько тараканов в голове, что всех и не упомнишь. Отвяжись.
– Сойдите!
– Да плевал я на твои красные дорожки!
– Вот именно! Вам плевать на мои просьбы, потому что вам плевать на меня! Вы спокойно говорите, как отправитесь на охоту, при мне!
