Один из проходов вёл в сторону плосковерхого холма в центре Эрлитана, Джен'раба, бывшего некогда престолом Фалах'да, но превратившегося ныне в груду развалин. Апсалар зашагала вперёд, не сводя глаз с огромной, полупрозрачной груды разбитого камня. Проход вывел её на четырёхугольную площадь, каждая из стен которой была украшена рядом цепей с кандалами. В двух местах по-прежнему лежали тела. Иссохшие, осевшие в пыль останки покоились на тонкокостных грудных клетках. Одно из тел оказалось напротив Апсалар, другое – у стены слева. В дальней стене справа виднелся следующий проём.
Движимая любопытством, Апсалар приблизилась к ближней фигуре. Наверняка сказать было сложно, но похоже, тело принадлежало тисте – то ли анди, то ли эдуру. Длинные прямые волосы совершенно выцвели от старости. Одежда сгнила, остались только сухие полоски да проржавевшие кусочки металла. Когда Апсалар присела на корточки перед трупом, рядом взметнулся маленький вихрь пыли, и брови девушки поползли вверх, когда из сумрака медленно сформировалась тень. Полупрозрачная плоть, кости будто мерцают изнутри, лицо скелета с чёрными провалами глаз.
– Это моё тело! – прошептала тень, хватая костистыми пальцами воздух. – Не твоё!
Слова прозвучали на языке тисте анди, и Апсалар с удивлением осознала, что понимает его. Иногда воспоминания Котильона и скрытые в них знания всё ещё поражали её.
– Зачем мне это тело? – спросила девушка. – У меня и своё есть.
– Не здесь. Я только призрака вижу!
– Я тоже.
Тень явно была ошарашена:
– Ты уверена?
– Ты умерла давным-давно, – сообщила Апсалар. – Если, конечно, это твоё тело здесь в цепях.
– Моё собственное? Нет. То есть, думаю, что нет. Хотя мало ли. Почему вдруг нет? Да, это была я. Когда-то. Давным-давно. Я его узнала. Но это ты призрак, а не я. Я себя никогда лучше не чувствовала. А ты выглядишь… нездоровой.
– Тем не менее, – перебила Апсалар, – у меня нет намерения красть у тебя труп.
Тень протянула руку и погладила гладкие, бледные волосы.
– А я ведь была красива. Мною восхищались, за мной ухаживали молодые воины анклава. Может, я и сейчас красива, только мой дух так… поизносился. Что виднее смертному оку? Юность и красота плоти или мерзкая тварь, что прячется внутри?
Апсалар вздрогнула и отвела глаза.
– Думаю, зависит от того, насколько пристально смотришь.
– И насколько у тебя острое зрение. Да, согласна. А красота – она ведь так мимолётна, правда? А мерзость? О, мерзость вековечна.
Новый голос послышался со стороны второго трупа в цепях:
– Не слушай её! Подлая гадина, посмотри, до чего ты нас довела! Скажешь, я виновата? Вот уж нет! Это я была честной. Все это знали! И более красивой, кстати, что бы она там тебе ни наплела! Иди сюда, любезный призрак, и выслушай правду!
Апсалар поднялась:
– Это не я тут призрак…
– Обманщица! Неудивительно, что ты предпочла её, а не меня!
Апсалар уже могла разглядеть вторую тень, точную копию первой. Та парила над своим трупом, точнее, над телом, которое считала своим.
– Как вы обе здесь очутились? – спросила девушка.
Вторая тень указала на первую:
– Она – воровка!
– Ты тоже! – парировала первая тень.
– Я просто пошла за тобой, Телораст! «А давай-ка проберёмся в Цитадель Тени! Там ведь никого нет! Унесём оттуда неслыханные сокровища!» И почему я тебе поверила? Дурочка я…
– Вот уж в этом мы сходимся во мнениях! – не смолчала та.
– Вам обеим нет смысла оставаться здесь. Ваши тела истлеют, но оковы их никогда не отпустят.
