Читать онлайн Александр Денисов - Окажись на моём месте

Глава 1

– Подъем! – Антон вставил диск в шахту, и нажал кнопку CD-проигрывателя.

– Отстань. Дай поспать, – едва шевеля губами, огрызнулась Лена, и повернулась на другой бок.

– Вставай, вставай. Сегодня трудный день, много работы, я хочу пораньше выехать… Если желаешь, я сварю кофе.

– Угу. – Лена потянулась, оттопырила нижнюю губу и открыла левый глаз. – Скажи, который час?

Антон посмотрел на будильник:

– Семь… Слушай, только не усни, а то пропустишь миг, когда я стану богатым и знаменитым. Мне без зрителей нельзя, а кроме тебя кому это надо. – Уже на кухне он услышал, как жена прошла в ванную комнату и пустила воду.

День начинался обычно. На фоне мелодичных гитарных пассажей, льющихся из динамиков, хлопали створки шкафов, шлепали по деревянной лестнице босые ноги, гремела посуда; утренняя свежесть, попав в дом сквозь распахнутые форточки, смешивалась с ароматом закипающего кофе, превращая воздух в коктейль бодрости и тихой радости. День сулил заботы, но не обещал проблем.

Антон сделал два глотка и постучал в дверь.

– Да. – Лена выключила фен.

– Твоя чашка на столе. Я на улицу. Через сорок минут выходим.

Антон купил свой дом пять лет назад, у старого еврея, уезжавшего к детям в Израиль. Точнее, это был даже не дом, а дачная постройка. Его не смутила ее цена и запущенность. Слишком хорошо было место: лес, широкое чистое озеро, менее тридцати километров от Киева. В сторону Обухова.

За лето Антон вычистил мусор, провел воду и газ, а во дворе поставил небольшой домик в два этажа. В первом размещались: холл, он же – гостиная, кухня, ванная и гардеробные комнаты; второй – был отведен под две спальни и кабинет.

Старые стены изнутри обшили гипсокартоном, вставили металлопластиковые окна и постелили паркет. Все двери изготовили из дуба и вскрыли лаком. Лена целую неделю обсуждала с дизайнером цветовую гамму комнат, и, наконец, остановились на нежно-сереневом для гостиной и бледно-розовом для спален. Стены кабинета выкрасили в белый, а кухню выложили светло-коричневым кафелем.

Более всего споров между мужем и женой вызвало обсуждение всяких мелочей: куда и какие повесить картинки, где разместить статуэтки, какие цветы использовать в интерьере и так далее. Хлопоты были долгими, но приятными.

Домик получился уютным и симпатичным. Лена и Антон гордились им, и любили наблюдать за восхищенными глазами гостей, у которых не было необходимости притворятся из вежливости, когда они расточали комплименты гостеприимным хозяевам по поводу гнездышка.

Каждое утро Антон направлялся к озеру, бежал между сосен к трассе и обратно, десять минут занимался гимнастикой, подтягивался восемь раз на самодельной перекладине и возвращался.

Если бы вдруг понадобилось подобрать три слова, чтобы описать характер Антона, эти слова звучали бы так: распорядок, целесообразность, пунктуальность.

Ему было немногим больше тридцати пяти лет. Его сверстники к этому времени обзаводились не только семьей, квартирой и машиной, но еще нередко одутловатым лицом, и небольшим брюшком, как признаком некоторой обеспеченности. Он же, напротив, был хорошо сложен, без грамма лишнего веса, а признаком достатка считал независимость.

Ко всем материальным благам он относился, как к необходимым, если они облегчали быт, и экономили время. Он не имел вредных привычек: не курил, алкоголь употреблял лишь в случаях предписанных этикетом, интерес к противоположному полу проявлял, но не более. Во-первых, на это уходит уйма времени, а во-вторых… Антон боялся проблем, которые могли бы возникнуть в последствии. Он признавал лишь одну страсть – успех, и потому всего себя отдавал работе.

Распаренный, с мокрой футболкой в руках, Антон вошел в дом. Лена была уже одета. Легкое черное платье красиво облегало ее тело.

– Тебе что-то гладить? – не прекращая красить ресницы, стоя у зеркала, спросила она.

– Рубашку, белую, – бросил Антон, направляясь в душ. Сквозь шум падающей воды он услышал вопрос:

– Антоша, какие у тебя планы на сегодня?

– Отвезу тебя, затем в банк. Мне нужно быть к девяти.

– Что-то важное?

Антон не любил рассказывать о своих делах, но если Лена спрашивала, к отговоркам не прибегал:

– Да, и очень. Сегодня должны принять решение о финансировании проекта. Я ждал почти год… Кстати, Курт приехал.

Курт Плейзе был немцем, восточным. До объединения Германии он работал в аппарате Совета Экономической Взаимопомощи в Москве, а после распада этой организации советником в одном из Лейпцигских банков. Когда в результате перестройки восторжествовала историческая справедливость, и немцы востока объединились с немцами запада, разделившись при этом, соответственно, на "Оси" и "Веси", доктор Плейзе обнаружил, что за берлинской стеной у него есть друзья. Один из них и предложил ему работу в своей компании. Предприятие было крупным, имело несколько заводов по производству различных стройматериалов. Его торговые интересы простирались далеко за пределы Германии, в том числе и на Украину. Лучшей кандидатуры на пост руководителя Восточноевропейского отдела нельзя было придумать. Курт долго работал в России, знал язык и местную специфику.

С Антоном он познакомился на выставке в Киеве, в свой первый приезд.

Лена допивала кофе, когда Антон вошел в кухню. Он был уже одет и готов к битве, которая зовется буднями. Главным в подготовке к сражению Антон считал идеально подогнанный костюм двойку, приятного серого цвета, начищенные ботинки, белоснежную рубашку и галстук – конечно, галстук! К этому предмету туалета у него было особое отношение. Он точно знал, что галстук не может быть дешевым, и потому покупку этого предмета доверял жене.

– Ну что, пойдем, – Антон пропустил Лену вперед. Они вышли во двор. Пока Лена возилась с замком, Антон не без удовольствия смотрел на нее. Ему нравились ее стройные ноги, и он не любил, когда Лена прятала их под длинной юбкой. Ее округлые бедра всегда его волновали, и призывное покачивание заставляло сердце чаще выталкивать кровь. Не так давно он попросил ее изменить прическу, Лена подстриглась и выкрасила волосы в каштановый цвет.

В гараже их ждал новенький Фольксваген. Когда они выехали на дорогу, ведущую в город, Лена спросила:

– Так ты сегодня опять вернешься поздно?

– Ах, да – спохватился Антон, – я совсем забыл. Мы сегодня вечером обедаем с Куртом в ресторане. Я заеду за тобой. Надо будет переодеться.

– Мог бы предупредить и заранее. Вечно у тебя не хватает на меня времени. – Толи с обидой, толи с раздражением проговорила Лена. Антон взял ее за руку и, улыбнувшись, успокоил:

– Не злись. Я не хотел вчера тебя будить, а сегодня с утра закрутился.

Его тихий, полный нежности голос, действовал на жену всегда одинаково – умиротворяюще. Она игриво улыбнулась:

– А мог бы и разбудить. Я, между прочим, тебя ждала. И если заснула, так только от усталости. Устала тебя хотеть.

Он принял игру:

– Потерпи. Если ты сегодня не напьешься, или не сбежишь с доктором Плейзе, я смогу исправиться, да так, что звездам будет за нас стыдно.

– Послушай, а Курт будет один? – жена изменила тему разговора.

– Нет, с Ольгой.

– А у них это серьезно?

– Не знаю, но спят они по-взрослому.

– Наверное, хорошо быть секретарем богатенького немца, – задумчиво протянула Лена.

– Она не секретарь, а помощница…

– А есть разница?

– Ну, как тебе сказать… Наверное, есть. Помощница – это что-то среднее между секретарем и женой.

– Ага, понятно, – Лена кивнула головой, – это, чтобы избежать неприятных штампов. Слова другие, а суть та же. А ты тоже спишь со своей Кристиной?

– Перестань нести ерунду, – лицо Антона посуровело, – ты же знаешь, я не люблю подобных шуток.

– Но почему же? – Лене казалось забавным позлить мужа. – Она очень даже сексуальная, я бы на твоем месте…

– Лена, хватит. – Антон нажал на педаль тормоза.

– Не злись, я шутила. – Ее пухлые алые губы коснулись его щеки. Вытирая след помады, она примирительно зашептала: – Я знаю, ты любишь только меня.

Автомобиль остановился у цветочного магазина – подарок Лене к тридцатилетию. Антон считал, что женщине, как и мужчине лучше быть при деле. Тогда и на двадцатом году супружеской жизни будет, о чем поговорить в постели. Уже в след супруге он крикнул через открытое окно:

– Позвони маме. Узнай, когда она привезет Свету.

Глава 2

Будильника у Ивана не было. Он никогда и никуда не спешил утром. Этот молодой человек был прирожденный вождь, и потому нигде не работал.

Когда ему было двенадцать лет он водил за собой стаю пацанов, обучая их собирать окурки, которые можно докурить. Затем он сажал их вкруг себя на чердаке заброшенного дома и демонстрировал не хитрое искусство, как стать взрослым, чем вызывал бурю восторга, и сеял бациллы идолопоклонства.

Следует заметить, что старший идолопоклонник был на пять лет младше идола. Авторитет Ивана вырос до немыслимых высот после того, как однажды он извлек из кармана брюк новенькую запечатанную пачку сигарет "Космос". Такому стремительному росту популярности сына способствовала мать, опрометчиво оставив на столе рубль, хотя в народе бытовало мнение, что Иван настолько взрослый и независимый, что мать покупает ему курево сама. Герой легенды не противился такой трактовке.

Именно тогда Иван ощутил всю выгодность наличия денег в кармане. Он сделал открытие: не важно, как они туда попали, и, что может быть легче, чем их добыча, если тебя окружают подданные, да к тому же – не смышленые. Был введен налог, и родители малышей стали регулярно терять мелочь. Тогда в голову пришла следующая мысль: мало денег – мало сигарет, много денег – много сигарет, и вождь стал устанавливать размер взносов и срок их поступления. Иногда, кто-то не успевал украсть ко времени, и не был в состоянии пополнить казну. Такого нерадивого мальчика наказывали. Его раздевали, клали на пол и били ремнем. После того, как экзекуция заканчивалась, униженный, весь в слезах, ребенок вставал и под общее улюлюканье одевался в стороне.

Этот момент Иван ценил выше всего. Он чувствовал власть над жалким голым существом, он упивался ею, и ему хотелось, чтобы толпа, его окружающая видела и чувствовала эту власть. Для этого он мог приказать повторить всю процедуру наказания заново, но, пожалуй, лишь за тем, чтобы несчастный мальчик, не желая испытывать боль повторно, упал на колени и просил пощады. Тогда Иван мог заставить маленького, раздавленного человечка ползать по чердаку или целовать подошвы ботинок Ивана, а то и всех присутствующих. После чего великодушно прощал.

Зрелище чужой слабости позволяло чувствовать собственную силу, хотя сила эта была ни чем иным, как временным исчезновение страха, боязни оказаться в положении наказуемого приятеля.

Но все это закончилось. Чьи-то родители то ли заметили недостачу в кошельке, то ли следы побоев – неизвестно. Но был учинен допрос и сын выложил все, как на духу, чем значительно облегчил участь своих сверстников. А судьбой Ивана занялась школа и милиция.

Утренний свет, попадающий через окно третьего этажа в однокомнатную квартиру, мешал спать. Иван, не открывая глаз, отвернулся, но уткнулся носом во что-то мягкое и теплое. Это была Лиля, полногрудая девица, с которой он вчера полночи дегустировал шампанское. Сон прошел.

– Слышь, а где я тебя вчера подобрал? – на лбу Ивана появились морщины, он вспоминал.