А почему, собственно говоря, и нет? В конце концов, это ни к чему ее не обязывает, а лишний раз появится возможность потешить женское самолюбие. А что это будет именно так, она не сомневалась.
Столик на двоих был сервирован в дальнем углу у окна. Людей в зале было не много: немолодая пара у самого входа потягивала коньяк, вперемешку с радостью общения; трое парней вели у барной стойки оживленную беседу, приливая ее светлым пивом; а в самом центре, спиной к входу, разбавляла свое одиночество красным вином пергидрольная блондинка.
Николай встал, отодвинув стул с высокой спинкой, как только Лена появилась в дверном проеме. Он был одет во все черное: брюки, пиджак, футболка. Красивые густые длинные волосы цвета белой ночи были собраны в толстый хвост. Они улыбнулись друг другу. Его глаза пустили голубые лучи по ее телу, сверху вниз.
– Прошу, – он усадил ее напротив. – Спасибо, что пришли. Я очень боялся, что вы скомкаете мою записку и выбросите в корзину для бумаг.
– Что же в том страшного? – Лена кокетничала, как девчонка. Ей хотелось заставить его чувствовать себя неловко.
– Я хотел вас видеть. Вы мне очень понравились, и…
– Давайте лучше закажем обед. Кажется, вы для этого меня пригласили.
– Да, да, конечно, – засуетился Николай. Официант заметил его призывные жесты и подошел. Они заказали бутылку хорошего французского вина, греческий салат и бефстроганов из осетрины.
– Вчера вы мне показались более робким, – первой продолжила Лена, подняв бокал. – За движение на встречу.
– Хороший тост. Это, как раз то, что мне нужно. И за взаимопонимание.
Николай сделал глоток.
– У нас могут возникнуть разногласия? Но в чем? – Спрашивала Лена и тут же отвечала: – Разногласия могут возникнуть у людей, имеющих, что-то общее: дело, хобби, семью, досуг…. Что из перечисленного вы предполагаете?
Она провоцировала. Николай зарделся и опустил голову, но сумел овладеть собой, и, понимающе улыбнувшись, сказал:
– Я предпочел бы иметь с вами и первое, и второе, и третье, и четвертое.
– Вот как? – Ее брови подскочили вверх. – Объясните подробней.
– Увы, не смогу. Да, и не к чему это.
– Почему?
– Я не могу знать подробности того, что пока еще не произошло. А когда это что-то произойдет, вам они самой будут известны.
Лена отдала должное его изворотливости. За словом в карман не лезет, сбить с толку его не так уж просто, и ей это по нраву.
– Признаюсь, вы меня даже заинтриговали. – При этих словах она буквально прожгла его глазами. Лена ждала реакции. – С чего бы вы хотели начать?
– Для начала я бы перешел на ты. – Николай ответил ей таким же взглядом.
Лена первой опустила голову, при этом моргнула и сказала:
– Хорошо. На ты, так на ты.
Официантка поставила на стол основное блюдо. На какое-то время разговор сам собой прекратился. Обоим была необходима пауза.
Лена задавала себе вопросы: зачем она здесь, почему она приняла предложение малознакомого мужчины, куда ведет ее эта дорога и, что ее заставило пойти по ней. Она успокаивала себя рассуждениями следующего порядка: обед ни к чему не обязывает, встреча и разговор с мужчиной ничуть не предосудительней, встречи и разговора с женщиной, это просто друг мужа и приятный собеседник.
Все это так. А если не врать себе, и все рассуждения начать с того, что я знаю, (черт возьми, а я это знаю) зачем он добивался свидания, чего он от меня ждет, и куда хочет меня увлечь. Что тогда останется от невинности этой встречи. Видимость. Иллюзия. Облака лжи и притворства. Только ложь эта особого рода. Она не произносится вслух, не облекается в слова. Она в противоречии взглядов и жестов, пауз и намеков, прикосновений и вздохов спокойному течению светского разговора двух людей, очень напоминающих непрофессиональных актеров.
