Они кинулись к мешку. И верно, там оказались котятки – совсем маленькие, полуслепые. Их было всего двое, и оба, на счастье, живые.
Катя решительно скомандовала:
– Так, доча, ты – одного за пазуху, я – второго! И бегом в ветеринарку, круглосуточная есть на Советской.
Так в их жизнь пришли Дуся и Шер, две прекрасные девочки кошачьего племени, новогодние кошечки-сестрички.
2016 год
Несмотря на то, что для Агаты все сложилось очень удачно и благоприятно – только учись, Кате, конечно, первые год-полтора было лихо – дочь уехала, и осталась только, что называется, одна дорога: дом – работа.
Работа у Екатерины Николаевны была ответственная, а оттого тяжелая – она служила инспектором по недвижимости в государственной структуре.
Как обычно бывает в госсекторе, денег там платили не слишком щедро, а спрашивали так, словно сотрудники все поголовно ездили на золотых «майбахах», купленных на зарплату. Однако за восемнадцать лет Катя уже как-то попривыкла к напряженному графику и особо не задумывалась о смене места работы. Коллектив был в целом неплохой, дело свое инспектор Мороз знала прекрасно, а уж экономить при средней паршивости, как выражалась другая Катина бабушка Олимпиада Алексеевна, зарплате она научилась мастерски.
Пока Агата училась в школе, они даже умудрились три раза съездить на море – один раз в Сочи и дважды за границу: в Турцию и на Кипр.
Прошлым летом Катя за компанию с Любой Бондаренко и ее семьей побывала в Крыму, Агата же предпочла на каникулах волонтерствовать в одном из хосписов Подмосковья.
Дочь вообще выросла какой-то, на Катин взгляд, излишне социально активной: вместе с другими студентами она то собирала в соцсетях деньги на операцию какому-нибудь безродному бедолаге, за которым ухаживала, будучи санитарочкой, в больнице. То участвовала в проекте против абортов, то пристраивала несовершеннолетних мамочек на работу… Впрочем, активность ее была направленной в позитивное и полезное русло, Катя же только удивлялась тому, как ее дочь успевает все: и учиться, и работать, и помогать обездоленным, да еще и проводить время с Анной Михайловной – старушка очень любила неспешные беседы за чашечкой чая.
За четыре года, проведенных Агатой в Москве, Катя дважды ездила к дочери: один раз летом, после первого курса, второй – зимой, прямо на Новый год. Тогда ее вытолкала в поездку подружка Машка:
– Катька! – возбужденно орала она в трубке. – Там билеты в Москву задаром раздают! Давай, быстро бронируй, на тридцатое число успеешь! Новый год в Москве встретишь!
– Да ну, Мань… – заартачиласть было Катя. – Я не собиралась никуда…
– Кать, ну ты чего такая инертная стала? – возмутилась подруга. – Старость, что ли?
Катя, устыдившись, зашла на сайт и успела взять билеты. Это был замечательный Новый год, встречали его все вместе: и Анна Михайловна, наряженная в черное бархатное платье и жемчуга; и хлопотливая Зоечка Петровна, у которой дети жили где-то в глубинке, а в Москве, кроме ее хозяйки, не было ни одной родной души; и Агата, которая, правда, в полпервого умчалась к друзьям; и Катя, немного уставшая после самолета и смены часовых поясов, но тем не менее довольная… Проведя в блаженном ничегонеделанье, разговорах с Анной Михайловной и прогулках по новогодней Москве неделю, Катя вернулась в Новосибирск умиротворенной. Машка, благородно вызвавшаяся присматривать за Катиными кошками, встретила ее на пороге:
