Отвечать ему было неожиданно легко, и, к моему стыду, приятно. Нет, меня не поглотила безумная страсть, не прошибло влюблённостью, но тепло, поселившееся внутри, растопило те мерзкую сосульку, что давно уже проткнула насквозь сердце. А как без неё жить – я не знала! Привыкла, притерпелась к боли и холоду. И, чувствуя тёплые губы Кости на своих, вдруг испугалась отпускать, а потом – принимать его…
– Всё, – прошептала я, выгадав момент. – Пожалуйста, хватит.
– Уверена? – отозвался он, слегка отстранившись. – А мне кажется, что нам обоим нужно ещё.
И снова поцеловал меня, обхватив накрепко своими сильными руками. Теперь я совершенно точно не смогла бы вырваться, и решила просто переждать эти мгновения в спокойной сдержанности – насколько она была уместна. Но пережидать, чувствуя прикосновения его губ, было сложно, особенно когда Косте перестало хватать лёгких и невинных ласк. Он попытался поцеловать меня глубже, и терпение моё лопнуло.
Я резко мотнула головой, чуть не заехав ему по носу, и Костя меня отпустил.
– Мы о таком не договаривались! – Я бросила быстрый взгляд в сторону и поняла, что свидетелей нет – мы стояли за домом, у красного декоративного куста. – Я сейчас вызову такси – и уеду домой! За кого ты меня держишь, Костя?..
– Тебе не понравилось? – отозвался он спокойно.
– Нет! Это слово для тебя что-то значит? Я боялась, что нас увидят, и готова была изобразить нежный поцелуй, но прежде ты сам сказал, что не полезешь мне языком в рот!
– Прости, увлёкся.
– Прости? В твоём голосе ни капли раскаянья! – Возмущение переросло в ярость. – Тебе по-прежнему весело, ты играешь! Конечно, ты сейчас скажешь, что всё нормально, что это всё шалости, но я не та, кто оценит твою игривость! И говорила сразу: найди другую!
– Успокойся немного, мандаринка. Не бушуй. Я не хочу искать другую, мне нравишься ты.
– Ну, конечно. Нравлюсь! – я возмущённо взмахнула рукой. – Да тебе по приколу наблюдать за тем, как я злюсь и сопротивляюсь! Если бы прямо тут, в саду, отдалась – ты бы сразу интерес потерял!
– Возможно. Но, скорее всего, захотел бы ещё.
Я сощурилась.
– Сколько, Костя? Два раза, три? Какими были самые долгие твои отношения?
– Два года.
– А потом? Только скажи честно: наскучила?
Он покорно кивнул, и глаза были всё такими же бесстыжими.
– Зато я честно сказал ей об этом.
– Так же, как Полине, да? Разбил сердце, но сейчас скажешь, что она восприняла это спокойно?
– Нет. – Он вдруг стал серьёзен. – Ей было, как и мне, больно. Но иногда люди сильно меняются со временем, и одним лишь сексом сыть не будешь. Она замкнулась, я отдалился. Нам было хорошо, но уже не так, как прежде. Каюсь: не захотел работать над отношениями. Понял, что на самом деле всегда желал её, а не любил. Любовь – другое. Она за два года не закончится.
Я вздохнула, остывая.
– Скажи прямо: чего ты от меня хочешь? Эта игра, или одолжение, или партнёрство – лишь прикрытие, да? Тебе скучно? Грустно? Одиноко? Что у тебя происходит внутри, Костя? Как мне помочь?
Он шагнул и взял меня за руку.
– Идём.
– Куда? – насторожилась я.
– Покажу кое-что. Здесь недалеко, не бойся.
Отвечать на конкретные вопросы он явно не собирался, но и вряд ли хотел причинить мне вред. Мы прошли через большой участок Горовых к противоположному от главного входу, и вышли за высокий каменный забор. Я молча шагала за Константином, стараясь верить, что он не заведёт меня в лес и не придушит. Мало ли, что у него творилось в голове?
