Они на секунду посмотрели глаза в глаза. Тому показалось, что он совсем не дышит. Алисии тоже. Но она вдруг резко отвела взгляд, посмотрела себе под ноги.
– Надень мой, а я в этом поеду.
Том хотел ей возразить, но она строго сказала:
– И не смей ничего говорить по этому поводу!
– Ноги поставь на эти подставки, сядь так, чтобы тебе было удобно.
– А тебе будет удобно?
– За меня не беспокойся.
Том пытался разместиться на сидении мопеда, прямо за Алисией. Он отчетливо представлял себя со стороны. Высокий, длинноногий, неуверенный, да еще и в этом чудном красном шлеме, отсвечивающем солнце.
– А руки куда?
– Как куда?! Ко мне на талию. Вот так, – Алисия взяла его руки в свои, соединила их в области своего живота, а затем мягким и приятным голосом добавила: – И не расцепляй.
Они мягко стартовали с тротуара и покатили по улице на юго-запад, в центр города. Они ехали навстречу весне, солнцу, большому городу, людям, которые оборачивались им вслед, и тем приятным и необыкновенным чувствам, что возникают между двумя людьми. Теплый ветер приятно обжигал лицо и трепал их рубашки. Том чувствовал, как сладкий аромат волос Алисии щекочет ему нос. Сейчас он был ближе к ней, как никогда, если не считать спонтанного поцелуя на дне рождения. И вот теперь, если бы он опустил голову примерно на три дюйма, то смог коснуться губами ее шеи. О боже!
Сейчас, когда они уже минут десять катили по улицам, Том понял, что зря он так боялся этой поездки. Ему нравилось видеть город с такого ракурса, всем телом чувствовать его ритм, оглядываться по сторонам, открывать Лондон заново. Ему захотелось расставить руки в стороны, но Алисия, почувствовав, как он ослабляет свою хватку, тут же отругала его.
Она ощущала, как он расслабляется. Руки поначалу дрожали, а ноги никак не могли нащупать под собой опору в виде двух хромированных подставок. Он перестал часто дышать, но расцепить руки она всё же ему не дала.
Она никогда не брала с собой «сопровождающих». Но сегодня, когда Том, выполнив свое обещание, приехал, она поняла, что хочет посвятить его во что-то сокровенное и личное. Она захотела именно ему показать этот город таким, каким его видела она – видела каждый день, каждую неделю всех четырех сезонов года. Показать потрясающую красоту на скорости в пятьдесят километров в час, из-за прозрачных защитных очков. Еще ни один человек, кроме нее, не сидел на ее мопеде, не держал ее так за талию, не носил ее шлем.
Они доехали до Лондонского моста и оставили свое транспортное средство в нескольких кварталах от набережной. Алисия забежала в ближайший супермаркет и купила там две маленькие бутылки воды, мороженое с орехами и упаковку жевательного мармелада. Все это походило на сухой паек подростка.
– Надеюсь, у тебя нет аллергии?
Алисия бросила одно мороженое и бутылку воды Тому, который сидя на лавочке, возле пристегнутого к велопарковке мопеда, все еще приходил в себя.
– Ну что, герой, жив?!
– Вроде да.
– Ты довольно уверенно держался, даже слишком. Чуть не полетел, – Алли заливисто засмеялась.
– Ну, что, теперь пойдем искать тарзанку?
– О нет, ты еще не дорос до этого.
У нее получилось заставить Тома улыбнуться. Лицо постепенно теряло свою бледность. Он открыл бутылку и немного отпил, пытаясь восстановить свое сердцебиение. И теперь, когда они оба немного расслабились, Том и Алисия могли просто прогуляться.
