– Не думала, что "Кэмы" так могут прореагировать на эту новость.
– А ты чего ожидала?
– Грома и молний. Стоило мне пару раз упомянуть о своей альма-матер в компании таких как ты, и я поклялась, что больше ни одному выпускнику Кембриджа не расскажу об этом.
– Я не как все, или ты еще этого не поняла? – тихо сказал Том.
Через реку, на другом берегу Темзы стояло здание Парламента, часовая стрелка подходила к трем.
– Да, я уже это поняла, – посмотрев Тому прямо в глаза, ответила Алисия, но затем неожиданно попросила. – Помоги мне! Дай свои руки, напрягись!
Том немного удивился ее странной просьбе, но всё исполнил, и тогда она, подтянувшись на его руках, подскочила и села на парапет. Том сразу же огляделся по сторонам, опасаясь, что появившийся из ниоткуда полисмен заставит ее тут же слезть оттуда, но вокруг ходили только туристы с фотоаппаратами наперевес да незаметные горожане.
– А как Тедди тебя нашел? То есть, я не совсем понимаю. Я достаточно хорошо знаю его, и помню, что он никогда не вел дел с Оксфордом,
– Ну не он один крутит дела с Оксфордом, – Алисия подмигнула Тому и улыбнулась, – Это объясняется очень легко, – сказала она, сделав большой глоток воды, – Профессор Рикман вышел на меня через моего отца.
– А кто он?
– О-о, готова спорить, что ты его знаешь. А если нет, то я тебя искренне поздравляю. Потому что те, кто просто слышал о нем, люто его ненавидят, но те, что знают его лично… Мне даже страшно подумать, что чувствуют они. Хотя быть его дочерью, не так уж и плохо.
– И чем же он так плох? Уверен, у тебя прекрасный отец.
– Его зовут Уильям Сертэн.
– Уильям… Сертэн… – Том немного нахмурился, пытаясь вспомнить, где он мог слышать имя отца Алисии. – Случайно не тот чудноватый мужчинка, который на каждом углу кричит о радикальных реформах университетского образования.
– Все-таки знаешь его. Даже спорить не надо было.
– О черт, прости. Не хотел так грубо говорить о нем.
– Все что хотел, ты сказал. И я не сержусь на тебя. Я понимаю, что вряд ли в кабинете министра образования найдется человек более либеральный, чем мой отец. Как написали недавно: «Рыба гниёт с головы! Уилл Сертэн, сам выпускник Оксфордского университета, считает, что старейшему университету страны нужны кардинальные реформы!», – она произнесла это с такой интонацией, словно вела по радио сводку новостей.
– Но почему он считает это необходимым?
– Это, наверное, одному богу известно. Мы редко видимся, а если и встречаемся, то не говорим о работе. Мы вообще почти не болтаем.
– Постой, но ты ведь…
– Фаулер, это мамина фамилия. Когда отец начал делать политическую карьеру, мама сменила мне фамилию, чтобы в школе не лезли с расспросами.
Том сразу же заметил, как изменилось настроение Алли, когда они заговорили о ее семье. Он понял, что впредь он постарается обходить эту тему стороной, или говорить об этом очень осторожно. Но затем их разговор потек в том же русле, что и прежде. Так он узнал, что синий – ее любимый цвет. А еще она любила музыку 70-х, десерты со сливками, фильмы Стивена Спилберга, и «Отверженных». Алли рассказала ему, что была влюблена всего лишь раз, в выпускном классе. Пока что…
Том же рассказал ей о своем лучшем друге, о том, что он периодически читает женские романы, но только те, в которых не слишком счастливый конец. Рассказал ей о воровстве цветов из соседского сада, о мечтах иметь большую собаку и съездить в Венецию. Он рассказал ей о многом, но так и не смог ей признаться, что там, в Кембридже, его ждет невеста.
