– Держи его, прохвоста!
– Куда побежал! Лови его! А то до моих яиц доберется!
– Вон там мелькнул! Нет, дальше!
– Куда сбежал? Поймать зверюгу да на чучело!
Мия оторвалась от тщательного подсчета монеток, торжественно положила их в обветренную руку травницы и наконец подняла голову:
– Кого это там ловят?
– Понятия не имею. Опять какая-то бродячая животина, небось, приблудилась, – сказала норра Вильса и зашептала, погружаясь в подсчитывание монет: – Пять оре да еще три оре – будет восемь. Восемь оре плюс десять – восемнадцать…
Мия пожала плечами. Она знала, что подсчет денег – дело для пожилой женщины трудоемкое и займет ее надолго, поэтому решила пока убрать травы.
Мия взялась было за плетеную корзинку, скромно стоящую на камнях в стороне, когда крышка на ней чуть приподнялась, и на Мию из щелки уставилась наиочаровательнейшая коричневая мордочка с любопытными бусинками-глазами.
– Эй, привет! – шепотом сказала Мия, присаживаясь на корточки рядом с корзинкой.
Она осторожно протянула руку, и зверек так же осторожно понюхал пахнущие травами руки Мии. Видимо, счел их запах заслуживающим доверия и высунулся по пояс из своего убежища. Верх мордочки и спина у него были золотисто-коричневого цвета, тогда как низ шейки и пузико было белоснежными.
– О, горностай! – с восторгом сказала Мия, до этого видевшая этих зверей только на картинке в книге про животных.
– Да куда эта зверюга подевалась? – раздались сердитые крики в соседнем торговом ряду. – Кажется, этот шелудивец у меня пирожок стащил!
Горностай тут же нырнул на дно Мииной корзины, и оттуда на нее уставились два горящих беспокойством и виной глаза.
– Так это из-за тебя такой сыр-бор? Ну ты и молодец! Но не бойся! – шепнула Мия, как будто зверек мог ее понять. – Я тебя не выдам. Сиди тут и не вылезай. Я тебя унесу с рынка, а там беги на все четыре стороны.
– Кажется, все верно, – наконец изрекла норра Вильса, собирая посчитанные монетки в вязаный кошелек. – Остальные травы тебе завтра в лавку внучок занесет.
– Миленькая норра Вильса! – сложив руки в молитвенном жесте, обратилась к ней Мия. – У вас не будет обертки, чтобы все покупки завернуть? А то у меня полная корзинка.
– Почему ж нельзя? Можно, – согласилась травница и ловко упаковала травы в грубую бумагу. Затянула веревкой и протянула Мии.
– Я нисколько не поддерживаю воровство и прочие противозаконные действия, – строго внушала зверьку по дороге к окраине города Мия. – Но и судить тебя тоже не берусь. Все мы, в конце концов, рабы своей натуры.
Корзинка оттягивала ей руку. Нет, не то чтобы горностай был очень тяжелым, но дело в том, что он ни секунды не сидел спокойно. Крышка корзинки то и дело приподнималась в разных местах, и оттуда высовывалась горящая любопытством мордочка. Черные глазки бегло оглядывали окружающий мир, и зверек снова прятался на дно корзинки, чтобы через пару секунд высунуться в другом месте.
– Какой же ты егоза! – упрекнула его Мия. – Нет бы посидеть спокойно и дать людям донести тебя до места без происшествий.
Мия поменяла в руках местами корзинку и объемный сверток, который несла под мышкой, и продолжила путь.
Улочки становились безлюднее, а между булыжниками стали проглядывать сорняки. Ухоженные особнячки сменились домишками попроще, и вскоре Мия пришла на свою улицу, носившую говорящее имя Приречная. Речушка действительно протекала за домами, стоящими по правой стороне улицы.
