Октябрический режим. Том 1 - страница 14

На протяжении пути от Харбина до Читы, где уже была объявлена республика, ту же роль выполнил ген. Ренненкампф.

В Новороссийске порядок был восстановлен лишь благодаря приходу надежных войск из Екатеринодара под командой генерал-майора Пржевальского. Угрожая машинисту оружием, отряд в 1500 солдат выехал в Новороссийск, но пришлось сойти на ст.Туннельной ввиду сведений о намерении революционеров взорвать поезд или сбросить его в море, переведя стрелку. Остаток пути прошли пешком. Появление в Новороссийске отряда генерал-майора Пржевальского (25.XII.1905) заставило революционеров разбежаться, и порядок воцарился мгновенно.

Борьба с революцией осложнялась бессилием перед ней обычных законов. Например, уголовное право Российской Империи не знало такого преступления как подстрекательство к погрому помещиков. Присяжные, боясь мести революционеров, страшились судить по справедливости. Вот характерный случай. 3.V.1907 в Екатеринославском окружном суде слушалось дело об экспроприации из лавки, то есть с политической подкладкой. Присяжные попросили о закрытой баллотировке, но когда председатель суда отказал, то вынесли оправдательный приговор.

С исключительной смутой надлежало бороться исключительными мерами. Режим усиленной охраны предоставлял властям право административной высылки, задержания подозреваемых на срок до 2 недель, запрета митингов и т. д. Режим чрезвычайной охраны предоставлял те же полномочия, а кроме того право учреждения военно-полицейских команд, закрытия органов печати и учебных заведений и т. д. Местами (Царство Польское, Кутаисская губ., Одесса) даже было введено военное положение. Наконец, губернаторы всех прочих местностей имели право издания обязательных постановлений, изымая любое преступление из ведения судебных властей.

По Империи прошли так называемые карательные экспедиции. Войска вошли в города, пострадавшие от внутреннего врага, словно от внешнего. «…если бы мы не были казаками, мы бы плакали», – вспоминал сотник М. А. Караулов о своем вступлении с отрядом генерала Мищенко в разгромленный революционерами (30-31.X.1905) Владивосток.

К бунтовщикам применялись строгие меры вплоть до смертной казни. Если в 1866–1892 гг. в Российской Империи было вынесено всего 134 смертных приговора, то за 1905 и первую половину 1906 гг. – около 300. В ходу был афоризм о том, что смертную казнь можно бы отменить, но пусть первыми начнут гг. убийцы. Впрочем, генерал-губернаторы широко применяли свое право смягчать приговоры военно-окружных судов. «Смертная казнь почти нигде не приводится в исполнение, так как присужденные к ней военными судами, за исключением местностей, объятых вооруженным восстанием, неизбежно милуются…». Поэтому революционеры попадали на каторгу, однако «всем известно, что никаких каторжных работ у нас не существует и что вся каторга заключается в том, что присужденные к ней клеят коробочки».

Это было время широкого полета фантазии администраторов, вынужденных восстанавливать порядок чрезвычайными мерами. Например, Дурново 11.XI.1905 разослал циркуляр о лишении продовольственной помощи крестьян, участвовавших в аграрных беспорядках. Дескать, грабил – голодай! Градоначальствующий Ялты полк. Думбадзе объявил, что если из какого-либо здания будет открыта стрельба или брошена бомба, то это здание будет снесено. На окраинах порой приходилось накладывать штрафы на туземное население после очередного убийства должностного лица.