Октябрический режим. Том 2 - страница 35

С какими исками приходилось сталкиваться волостным судам? По закону, это были иски до 100 р. На практике 85 % дел, разбиравшихся волостными судами, были менее 50 р. Курский крестьянин Белогуров, который прослужил в волостном правлении 21 год, приводил примеры обычных судебных процессов: «Пьяный, в ссоре или мести ради, разбивает два-три стекла оконной рамы, – иск 50-70 к. По ошибке или в форме кражи увозят копну сена или ржи, – иск 2-5 р. Сломал межу, поломал ростки, – иск 2-3 р., причем крестьянин просит попятить межу на ступень. Пастух, который пасет стадо по 20 к. с головы овцы или теленка, жалуется, что ему не заплатил кто 20 к., кто 40 к., кто 60 к., кто 80 к. и т. д. Перебита нога у племенной гусыни. Ее зарезали и съели. Как будто, вещь простая, но хозяин раздражен, хозяйка чуть не со слезами на глазах заявляет о том, что убита гусыня и с неподдельной грустью говорит: чем же я буду теперь подати платить, гусынька-то была хороша, по 15 яиц несла и все высиживала. Разбузовала кладушку корова, не выдержал хозяин, хлоп ее колом, и пошла кособокой с перебитым ребром домой; там целое несчастье и долго горюет хозяин семьи, плачет мать, приуныли дети. Идут в волостное правление жаловаться, один о том, что разбузована кладушка, вытащены 5-6 снопов, а он хотел оставить ее на год, а раз вынуты снопы, на год нельзя оставить. Другой жалуется на то, что убита корова, и дрожащим от слез голосом говорит: чудная была матушка-животинка и молоко хорошее давала, а ни што во время и т. д. [Так в тексте.] И вот таких-то дел, по-видимому самых простых, в волостном суде 70-80 %. … Нам, старшинам и волостным судьям, приходится терпеливо и участно выслушивать все эти истории, мы уж освоились с этим, а история ведь не так коротка, как вам кажется: нога-то перебита у гуся вечером, а историю извольте выслушивать с утра, как он был еще спущен с двора».

С другой стороны, в мировых судах дела рассматривались очень медленно, некоторые судьи держали дела по несколько лет. В мировые судьи попадал «так называемый, другой человек в виде мелкого чиновника, отставного канцеляриста и т.п.».

12 июля 1889 г. реформа крестьянских административных и судебных учреждений передала функции мировых судей в уездах (мировой институт остался только в нескольких городах и С.-Петербургском у.) земским начальникам. Одновременно был преобразован волостной суд, который отныне подчинялся земским начальникам. Сельские сходы избирали кандидатов в судьи, а земский начальник из них выбирал четырех судей, один из которых уездным съездом назначался председателем. Подсудность волостного суда была расширена: в частности, гражданские иски – без ограничения суммы для дел о надельном имуществе, по наследственным делам до 500 р., прочие до 300 р.; волостному суду подчинялись отныне и мещане. Крестьянский суд утратил свою независимость: земский начальник теперь имел право подвергать судей выговору, штрафу и аресту, временно устранять их, опротестовывать приговоры волостных судов в уездном съезде.

Однако время показало, что реформа была ошибкой. Вот уничтожающая характеристика, вышедшая из-под пера не члена оппозиции, а министра юстиции: земский начальник мало того, что совмещает в себе судебную власть с административной, так еще и административных обязанностей так много, они так интересны, что судебная деятельность «является для земских начальников побочной, мало интересной, и потому отправляется ими лишь постольку, поскольку это нужно для того, чтобы не навлечь на себя неприятностей по службе»; «по единогласным отзывам местных судебных деятелей, земские начальники постоянно стремятся вносить в судебное дело приемы административного усмотрения»; «некоторые земские начальники, в увлечении предоставленной им властью, не только приносят в жертву выработанному ими представлению о твердой правительственной власти толкования Кассационных Департаментов Правительствующего Сената, но даже простирают власть свою за пределы, предназначенные ей законом, заменяя последний личным усмотрением».