– Слишком острые, а у них здесь тепло, поэтому ледяное покрытие рыхлое. При резком повороте коньки вгрызаются в лёд и скалывают его. Надо бы притупить.
Похоже, у многих была аналогичная проблема. Где же ты раньше был, подумал Олежка. Геша вытащил из сумки точильный брусочек и стал неуверенно водить им по лезвию конька.
– Этак ты их совсем загубишь. Надо бы поменяться тебе с кем-нибудь. У кого коньки не бьют?
Олежка на секунду задумался и затем стал расшнуровываться.
– Попробуйте мои, – он протянул конёк Киму Ивановичу.
– Эти, вроде, получше. Размер, правда, приличный. – Он сравнил его с Гешиными. – Ну, ничего, на два носка пойдёт.
Во втором тайме игра немного выровнялась. Геша поймал кураж и ему удалось отыграть одну шайбу. Болельщики команды, приунывшие было к середине игры, воспрянули духом. Но большего, к сожалению, достичь не удалось. Тем более, что к концу тайма некоторые игроки стали чувствовать странное недомогание, а Меркулов и вовсе схватился за живот. Олежка тоже ощущал смутные позывы, характерные для «медвежьей болезни», но списывал это на нервное напряжение.
Команда доигрывала матч в неполном составе. Геша выходил на лёд урывками, и большую часть времени проводил в туалете. Башкатов вместе с братьями Сашкой и Костиком Трифоновыми не отставали от него, временами нетерпеливо стучась в занятую кем-то из товарищей кабину. Яшкины усилия вернуть команде уверенность и боевой дух успеха не имели. В итоге колпинцы довели матч до победы, забросив им ещё одну шайбу.
По пути домой в автобусе царило мрачное настроение. Виктор Николаевич сидел рядом с Олежкой и молча смотрел в окно. Иногда паренёк чувствовал, как тот изредка бросал взгляд на инструктора спортшколы, сидящего на переднем сиденье, досадливо качал головой и хмурился.
В какой-то момент он пнул Олежку ногой.
– Почему проиграли? – задал он неожиданный, полный горечи вопрос, словно рядом с ним был не подросток, а маститый хоккейный эксперт. Олежка и сам был бы не прочь спросить об этом физрука, но по его потухшим глазам видел, что у этого, пусть и уважаемого в мальчишеской среде, но всё же простого школьного учителя тоже не было ответа на столь специфичный вопрос. Хотя, для него и так многое было ясным. Объективно рассуждая, они и без того прыгнули выше головы, и сетовать на фортуну, требуя у неё большего, было бы вовсе нескромно. К тому же колпинской «Сменой» руководили профессионалы, и ребят в этот легендарный клуб набирали с раннего детства. Команда числилась в хоккейных грандах, и из года в год она по праву занимала первое место в различных городских турнирах. А они… Да и с глюкозой как-то не задалось.
– Лёд для нас какой-то непривычный. Мы же всегда только под открытым небом, на морозце играли.
– Это понятно. А что ещё?
– Вы бы об этом у Кима Ивановича спросили. Ему со стороны видней.
– Ему видней… Ему бы не школьную команду к золотой шайбе готовить, а бригаду золотарей работой обеспечивать, – в сердцах бросил физрук и снова замолчал.
Олежка перевёл взгляд на товарищей. По их лицам и царящей в салоне тишине он чувствовал, что делиться впечатлениями никому не хотелось. Яшка сидел понуро, Геша и вовсе надвинул шапку на лоб. Что греха таить – ещё недавно многие из них в глубине души мечтали увидеть себя участниками завершающей, всесоюзной стадии этого почётного турнира, а сейчас… Да, нелегко было расставаться с этими грёзами, спускаясь с неба на грешную землю. Огорчало также и то, что они, так ещё и не успев привыкнуть к своей новой форме, вынуждены были с ней расставаться. На следующий год для участия в городском этапе соревнований на смену им могла прийти более молодая, талантливая поросль, и тогда она смогла бы избежать подобной ошибки, получив эту форму загодя.
