Олежкины истории. Повести и рассказы - страница 30

Но что он знал точно, это то, что большинству из здесь сидящих вскоре предстояло расстаться не только с хоккейными латами, но и, как Золушке вместе с боем курантов, с этой маленькой сказкой, в которой они все вдруг очутились. И снова превратиться в «золотую» или в «залатанную» – кому как нравится – шайку.

Первое построение

– Аксельдорф!

– Я!

– Артюхов!

– Я!

– Воронов!

– Я!

Помощник командира капитан-лейтенант Засыпкин звонким, с хрипотцой, голосом продолжает зачитывать список студентов, прибывших к ним в экипаж. Вытянувшись в нестройную шеренгу, облачённые в выцветшие матросские робы, они стоят на верхней палубе водолазного спасательного судна и щурятся в лучах утреннего солнца. Обычная утренняя поверка, проводимая перед подъёмом флага, сегодня дополнена процедурой знакомства экипажа с новыми бойцами, временно «призванными» сюда если и не для усиления боевой мощи корабля, то, хотя бы, для повышения уровня ай-кью, или коэффициента интеллектуального развития его личного состава.

Впрочем, такая задача перед ними не ставится. Здесь они должны пройти флотскую практику, обязательную для присвоением им звания офицеров запаса. И, хотя большинству из них это звание совершенно безразлично, его наличие освобождает от срочной службы в рядах славной советской армии после выпуска.

Вместе со щупленьким горластым помощником в смотре участвует и замполит. С бордовой папкой в руке, он вальяжной походкой следует за подтянутым, строгим с виду строевым начальником вдоль шеренги. Его выступающий вперёд животик плотно обтягивает кремовая рубашка. Хотя принято считать, что у моряков всё, что выше пояса – это грудь, на этот случай данное правило можно распространить лишь с большой натяжкой, приблизительно с такой же, в которой пребывает ткань его рубашки в означенном месте.

Остановившись рядом с Мишей Аксельдорфом, он придирчиво смотрит на его щёки, густо поросшие жёсткой щетиной.

– Вам бы, товарищ, побриться не мешало.

Он проводит ладонью по своему лоснящемуся подбородку, словно демонстрируя его в качестве образца для подражания.

Побриться бы не мешало…

Прибыв в дивизион аварийно-спасательных судов накануне вечером, пятикурсники корабелки ещё толком и не успели освоиться на этом судне. Первым, что бросилось им в глаза здесь, были покосившиеся кресты городского кладбища, тянувшегося вдоль территории военно-морской базы, сразу же за зданием штаба дивизиона. Это соседство выглядело весьма парадоксально, недвусмысленно намекая на тщету и никчёмность существования подобного рода флотской структуры. Более логичным и жизнеутверждающим была бы близость этого дивизиона со зданием профилактория или, на худой конец, с госпиталем.

Конечно, трудно ожидать, что каждая спасательная операция непременно должна проходить по сценарию, схожему с сюжетом голливудского фильма, заканчивающегося хеппи-эндом, но это соседство навевало совсем иного рода ассоциации, иллюстрируя собой известный своим чёрным юмором анекдот:

– Может, сначала в реанимацию, сестра?

– Доктор сказал – в морг.

На спасателе оказалось большинство из прибывших. Несколько человек разместили на водолазном боте, стоящем по корме от спасателя, а кого-то и вовсе оставили на базе. Принцип, по которому происходило распределение, был не ясен. Не исключалось, что у оставленных на берегу имелись серьёзные проблемы с вестибулярным аппаратом, а ведь именно он, как известно, отвечает за проявление морской болезни. Но никто не мог помнить, чтобы во время медкомиссии кого-то из них вертели на специальном кресле и потом предлагали пройти вдоль нарисованной на полу прямой линии. Причисленные к плавсоставу «счастливчики» в глубине души хоть и тешили себя фактом признания своей флотской полноценности, но пока мало кто из них до конца осознавал, стоит ли откровенно радоваться этому или завидовать оставшимся на берегу.