Блестящие бусины глаз приятеля впиваются взором в стену. Вдвоём наблюдать не так страшно. Ррр-у-у-у-ффф, Ррр-у-у-у-ффф. Тёмные полосы между пятнами становятся всё уже, и вскоре почти непрерывная жёлтая река медленно течёт по стене. Её волны уносят куда-то вдаль не только военных, но и всё население городка. На него накатывается внезапная тоска и чувство одиночества.
Почему они забыли его? Наверное, потому что у него нет позывного с номером, закрепляющим за ним положение в строю и место в машине, а раз так, то его просто оставили здесь, в этой несчастной кроватке. Хочется вскочить, подбежать к окну и, что есть мочи, крикнуть им, чтобы они услышали его и взяли с собой. Но ноги ватные и рот не разлепить.
– Олежка, роднуля, пора вставать. Что-то ты под утро весь искрутился, всё одеяло перебуровил.
Голос бабули. Неужели ему всё это приснилось? Из кухни доносится и другие голоса: мать собирает брата в школу. Ну так и есть, это был всего лишь сон, и никто никуда не уехал.
Мишаня сидит рядом продолжает сверлить бусинами стену. Наверное, не выспался, бедняга. Он бережно кладёт его на подушку – отбой тревоги. Но, как бы там ни было, позывной у него всё же должен быть. И лучше бы – с числом, чтобы не путаться ни при каких обстоятельствах. И ещё, чтобы отец был неподалёку.
В наушнике по-прежнему тишина.
– Сокол, сокол, я пятый. Вас не слышу. Приём.
Странная находка
Олежка ковыряется палкой в песочной яме. Ему хочется знать, на какую глубину уходит в ней песок. Вопрос глубины почему-то всегда его волнует. Особенно он любит, надев сапоги, измерять глубину воды в лужах и отыскивать там самое глубокое место. Часто это заканчивается тем, что вода переливается через край сапога, и приходится разуваться и сливать её, чтобы не хлюпало. Но это его не останавливает. И домой для смены носков, как это делают некоторые неженки, он не спешит несмотря на то, что в мокрых носках гулять не очень-то приятно. А всё потому, что его могут отругать и оставить дома, а тогда – всё, прощай, улица. Поэтому высокие сапоги, а ещё лучше – с отворотами, как у дяди Васи из соседнего подъезда, которого все называют заядлым охотником (он, видимо, в них охотится за какими-то дикими ядлами), его самая большая мечта. Если не считать велосипед с трещоткой, которая нужна, чтобы не крутить педали всё время.
Яма, в которой он копается – это вовсе не песочница. Это специальное место для прыжков, и песок здесь, наверное, для того, чтобы ноги не отбивать, когда высоко подпрыгиваешь. Оно так и называется – яма для прыжков. Правда, он никогда не видел, чтобы здесь кто-то прыгал. Но раз Татьяна Степановна говорит – Кондратьев, хватит портить яму для прыжков, значит так оно и есть. Хотя это очень странное название. Потому что это никакая не яма вовсе, а совершенно ровное место. Находится она на стадионе, напротив их садика. Сюда их иногда выводят на прогулку. Рядом – футбольное поле. Но сегодня здесь никто не играет, и даже не тренируется, а жаль.
Ему всегда интересно наблюдать, как футболисты гоняют по полю мяч и громко выкрикивают при этом разные слова. Дай пас – требует один, и Олежека понимает, что это он таким необычным способом просит у товарища мяч. Сказал бы просто – дай мяч. Так ведь нет, мудрит. Наверное, хочет обмануть противника. А тот ему в ответ – не дам, ты всё время в овсе пасёшься. То, что он имеет в виду «офсайд», Олежка поймёт гораздо позже, но пока он без труда догадывается, что речь идёт таком сорте густой травы, которая идёт на корм лошадям, и в которой мяч точно может застрять. Поэтому и правильно, что не даёт. Хотя, где он там овёс увидел – трава как трава.
