Она была спокойна и мила,
Она любила, но еще не веря,
Гранат из рук властителя взяла.
– Не ешь его, – дракон твердит устало, —
Останешься во тьме уже навек.
– Чудовище, – она затрепетала,
Заметила, как взгляд его померк.
В глазах Аида той тоски истома,
И снова сжалось сердце от любви.
– Мне хорошо здесь, я как будто дома.
– Прости меня, о, матушка, прости,
7.
И зернышко граната проглотила,
И улыбнулась милая девица,
Такая вьюга вдруг там закружила,
Что даже Зевс в пути остановился.
– Что это было? – спросит у Гермеса.
– Она осталась с ним, они твердят.
– И что теперь нам делать, интересно?
– Не знаю, не вернуть ее назад.
– Да что заладил, нет, они не смеют.
– Любить не смеют? – Землю погубить.
– Аиду дела нет, что станет с нею,
Ему во тьме здесь хочется любить.
8.
Не ты ль его сюда тогда поставил,
А сам с усмешкой отсудил Аид.
– Все было так, и мир не знает правил.
– Вот твой Аид тебе и отомстит.
Месть, знаешь ли, холодная закуска,
Ему любовь поможет в этот час.
– Любовь, но здесь опять темно и грустно.
– Лишь для тебя, но счастлив он сейчас.
Ты не получишь, Зевс мой, Персефону,
Но ничего не зная о любви,
Не победишь ты тьму и их влюбленных,
Пошли назад, скорей туда пошли.
9.
И озирался Вестник воровато,
Ну что за мир, здесь нечего стащить,
Да, за союз жестокая расплата
Сюда Аида было затащить.
– Но кто-то должен в этом мире тоже
Остаться, – виновато Зевс сказал.
– Себя перехитрил и уничтожил
Ты нынче землю, – вестник отвечал.
Так до чертогов грозного Аида
Они дошли и спорили в пути.
Зевс шел, он раздражения не выдал,
Но отшатнулся – Цербер там рычит.
10.
– Откуда эта яростная псина?
– А что ему осталось тут во тьме?
Твой брат и пес – достойная картина,
Такое и приснится вдруг во сне
Так не проснешься, – шутит вестник снова,
Но не до шуток Зевсу в этот час,
Раздавлен тьмою, яростен, взволнован
Он ищет Персефону, снова злясь.
– Нет, дочь свою я не оставлю, ясно,
Найдем и заберешь ее в тот миг.
– Не тешь себя надеждами напрасно,
Я видел Афродиты дивный лик.
11.
– И что она? – Она любовь вселила,
И ты бессилен это изменить.
А Цербер рявкнул, все вокруг бурлило
– Достойно надо просто отступить.
– Но уступать я больше не намерен.
– Одумайся, они тебя сильней,
С ним Люцифер, смотри, какие звери,
Нам не укрыться в аде от зверей.
Тут есть еще эриннии, драконы,
Богиня Никта с ним, а не с тобой,
И слышались повсюду только стоны,
И понял Зевс, что проиграл он бой.
12
Но повернуть обратно не решился,
Он к трону шел, как прежде на Олимп,
А вот и Люцифер, и свет разлился,
И Персефона дивная стоит.
Она во тьме была еще прекрасней,
И улыбнулась: – Вот и мой отец,
Ты так спешил, я думаю на праздник.
– Какой же праздник, миру там конец.
– Но что случилось? – Там Деметра плачет,
И гибнет на глазах у всех земля.
– Я не вернусь. – Но что все это значит?
– Я влюблена и с ним останусь я.
13.
– Опомнись дочь, все это Афродита,
Она так любит яростно шутить.
– Я влюблена, и лишь его увидев,
Забыла мир, и здесь хочу я быть.
Аид молчал, он все сказал когда-то,
Пусть Зевс слова бросает в пустоту.
– Земля погибла, за Олимп расплата,
Свет захватив, он позабыл про тьму.
И вот она безжалостно настигла,
Как уж он вьется, и о чем кричит.
– Пошли со мной, чтоб больше я не видел.
Молчание, лишь Цербер там рычит.
14.
И никакого к Зевсу здесь почтенья,
На море пусть лукавит Посейдон,
Аид молчит, отбросив все сомненья,
Он победил, но так печален он.
А что же Зевс, сменил он гнев на милость.
