– Я пришел в этот мир ребенком, много столетий тому назад, – сухо сказал он. – Нас изгнали из королевства, которое стерлось из моей памяти. Сначала на Перепутье, а потом, да, на земли, впоследствии ставшие Айоной.
«Изгнали». Корэйн мысленно отложила слова Кастрина, словно драгоценные камни, которые ей предстояло перебрать, когда появится время.
– На Перепутье? – переспросила она, изо всех сил изображая невинное любопытство.
– Когда-то мы называли его дверью, которая открывает путь ко всем дверям. – Глаза Кастрина затуманились, и Корэйн пожалела, что не может видеть его воспоминания. – Это мир за пределами всех миров. Там есть Веретена, которые ведут во все существующие земли. Его врата всегда в движении, всегда перемещаются.
От скрытого смысла, стоявшего за этими словами, к горлу Корэйн подступил комок.
– Но ведь Перепутье утрачено так же, как Глориан.
– Верно, – коротко ответил Кастрин. – На данный момент все так.
От Корэйн не укрылось, что взгляд желтых глаз Древнего задержался сперва на ее лице, а затем и на Веретенном клинке. По ее спине пробежался холодок, но она ничем не выдала чувств. Она носила свою старую личность, как маску, прикрываясь образом восторженной и любопытной девушки, словно щитом.
«Когда-то в Айоне находилось Веретено – дверь, открывающая путь ко всем дверям. Путь, по которому Древние могли вернуться домой. Но его больше нет».
Внезапно раздавшийся свист разрубил мысли Корэйн пополам, и она перевела взгляд на Кастрина. Он свистнул еще раз – звук получился тихим и пугающим. Вздрогнув, Корэйн поняла, что Древний идеально воспроизвел крик совы. Из-за деревьев донеслось ответное уханье.
Не прошло и мгновения, как вокруг Корэйн собралось вдвое больше бессмертных. Покинувшие укрытия стражники были облачены в мягкие на вид кожаные одежды пурпурного цвета, украшенные тисненым изображением лисы – символа Сиранделя. У половины из них были такие же рыжие волосы и желтые глаза, как у Кастрина. Остальные отличались друг от друга подобно людям, наводняющим улицы любого портового города. У кого-то была бронзовая кожа, а у кого-то – бледная, словно луна; некоторые были брюнетами, другие – блондинами, а у одного из них волосы и вовсе оказались серыми, как серебро.
Кастрин приподнял руку, повернув ее ладонью к стражникам, выражая дружеские намерения.
– Я привел в Сирандель Корэйн ан-Амарат по приказу самого правителя.
Один из стражников сощурил глаза и настороженно принюхался.
– А еще ты привел сюда гончих Инфирны, Кастрин.
Сердце Корэйн замерло от ужаса.
– Они по-прежнему следуют за нами? – прошипела она и оглянулась в ту сторону, откуда они только что пришли, почти всерьез ожидая увидеть среди деревьев полыхающие тела чудовищ.
Кастрин издал что-то похожее на смешок.
– Они по-прежнему следуют за вами, – сказал он. – Но эта проблема скоро будет решена. Как я и надеялся, лес замедлил их, а в пределах Сиранделя вам ничего не угрожает – даже монстры Пылающего мира.
Корэйн сглотнула комок, понемногу успокаиваясь.
– А как же Каслвуд?
Бессмертный растерянно моргнул.
– Не понимаю, о чем вы.
– Ваш лес. Ваши земли. – Корэйн обвела рукой древнюю чащу, раскинувшуюся на многие мили во всех направлениях. – Разве гончие, пока охотятся за мной, не сжигают все на своем пути?
Кастрин и другие бессмертные озадаченно переглянулись. Их лица ничего не выражали.
– Это не наша забота, – наконец произнес он.
