— Это что еще здесь за Кентервильское приведение? — иронично сказал я, разрушая магию, окружавшую Мелену. Она испуганно подпрыгнула, роняя плед — а штучка сексуальная на ней.
— Марк! — тихо воскликнула, едва не бросившись ко мне, но устояла. У нас был уговор — никаких сантиментов и прочей любовной дребедени.
— Только не говори, что скучала.
— Скучала, — честно призналась она. Я вздернул бровь. У мышки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Я ж подонок, а она на меня глазами своими ясными, как на рыцаря своего… Глупышка. — Два дня без секса — пытка, — вдруг добавила она, нарочито горько вздохнув. — А у тебя ведь монополия на мое тело.
Теперь взлетела и вторая бровь — малышка, которая уже не такая уж мышка, решила поиграть. Так, глядишь, настоящей кошкой станет.
Мелена демонстративно медленно обогнула диван, волосы свои роскошные назад отбросила, чтобы с ума меня свести острыми сосками, не скрытыми полупрозрачной сорочкой.
— Шлюхе позволено поцеловать хозяина, или наша сделка это запрещает? — замерла рядом, обдавая тонким ароматом диких ягод. Сладкая.
Да, Мелена старалась отыграть на полную. После моего финансового предложения вопросы чести и достоинства ее больше не беспокоили. Она ведь, по сути, дорогая проститутка — ноги по щелчку раздвигать обязана, что она и делает, собственно. Любую другую я именно такой и считал бы, но не мышку-малышку: она осталась невинной будучи замужем за подонком, и я не только про девственность. Если всплывала тема ее семьи, то ясные глаза тут же становились испуганными, затравленными, потухшими в секунду. Мелена боялась к ним возвращаться. Если бы она только знала, что сама вручила еще один инструмент давления в случае чего. Надеюсь, он мне не понадобится — Мелена и так моя, на все согласная.
— Ты такая вкусно пахнущая шлюха, — я притянул ее к себе за ягодицы, приподнял, вжимаясь стоячим членом в округлые бедра, — что тебе все можно.
Я сам поймал ее губы, властно раздвигая языком, напористо врываясь. И не только туда нужно ворваться — два дня, а меня уже колбасит от желания тестостерон свой на нее и в нее спустить.
— Соскучился? — игриво шепнула мышка, потершись об меня тугими горошинами сосков. Вся такая хрупкая и стройная, а сиськи охренительные — стоячая, упругая троечка.
— Нет, — ответил, не особо задумываясь, что бессовестно лгу. Причем самому себе. Я не скучал, а просто трахаться хочу. Ее хочу.
— А так? — она юркими пальчиками расстегнула ремень и скользнула под резинку трусов, обхватывая каменный ствол, дразня, распаляя. Язычком розовым губы влажные облизнула и в глаза смотрит призывно. Моя ж ты мышка-малышка! Прочитать ее — нехер делать: Мелена пыталась втянуть меня в себя эмоционально. Физически ей уже было недостаточно. Пора бы ей понять, что нечего во мне привязывать. Чувств к ней, чистых, искренних, я просто не могу испытывать. Никакой любви и розовых соплей. Только секс.
— А так? — она стянула с меня рубашку-поло и, привстав на цыпочки, смогла поцеловать в ямочку на шее, языком по ключицам провела, постепенно вниз спускаясь, прикусывая мышца пресса, через грубую ткань джинсов лаская член. — Нравится? Сделать тебе хорошо? — и снова возбуждающий шепотом.
— В рот возьми, — ответил спокойно, а у самого одно желание: бросить ее на пол и оттрахать как следует, чтобы забыла, как в игры со мной играть. Но я сдержался. Не стоит раздавать козырные карты своим… не врагам, но определенно не друзьям. Женщинам, одним словом. Не нужно мышке-малышке знать, как меня заводит ее тело невинное. Невинное! Я уже трахаю ее больше двух месяцев, а воспринимаю все еще как деву непорочную, сам не знаю, почему. Баг какой-то. Но в любом случае будет ошибкой, если Мелена почувствует себя особенной. Ее ошибкой. Мне бы не хотелось, чтобы на выходе ей было очень больно. Нужно минимизировать ущерб. Хотя если все задуманное осуществится — больно будет.
