— Сыграй для меня, — попросил раньше, чем подумал. Она ни разу не играла для меня, разве что тогда — в особняке Берроузов. В другой жизни.
— Сейчас?! — удивилась тихо, продолжая поглаживать мой пах. Я кивнул, не сдержав улыбки: она так забавно выпячивает нижнюю губу, когда не удовлетворена. — Я разбужу Сальму, — попеняла, но поднялась.
Мелена провела пальцами по клавишам, и я сразу узнал вступление. На англоязычной территории нет человека, который не узнает Roxette «Listen To Your Heart». Песня моего детства. Песня, которую она уже играла. Потом мышка-малышка запела. Я оперся о дверной косяк, испытываю жгучую ностальгию, впервые, наверное, слушая слова, впитывая их в себя.
Слушай свое сердце…
Когда-то слушал, когда-то оно у меня было. Я окинул взглядом Мелену — такая нереальная сейчас: голос, волосы, изгиб спины — утонченная эротика в каждом жесте. Каким же подонком нужно быть, чтобы ее запереть под замком — вишней неспелой оставить. Ее сорвали, не дав распуститься, напитаться солнцем и собрать в себя женскую прелесть.
Мелена пыталась передо мной изображать соблазнительницу, но слишком много в ней нежности, врожденной скромности и совсем нет распущенности. Даже когда говорит и совершает порочные вещи, не выглядит развращенной шлюхой, скорее, чувственной принцессой. Да, тут мои уроки пропали даром… Я был не рад, потому что так она в сто раз желанней. Отзывчивая шлюха с изяществом королевы и душой ангела — комбо, бьющее в голову, сердце и ниже пояса. Хорошо, что голова у меня холодная, сердце отсутствует (в переносном смысле, естественно), а член только рад покувыркаться с необычным экземпляром.
Мелодия оборвалась резко, сменившись нестройным звуковым рядом, когда я резко подхватил малышку и усадил на клавиши. У меня никогда не было секса на рояле, даже на простеньком пианино не было!
— Как в фильме прямо, — улыбнулась Мелена. — Я в детстве с мамой смотрела.
— Что за фильм? — поинтересовался, зубами стянув тонкую бретельку — крепкая грудь меня интересовала, признаться, больше, но у нас ведь беседа светская намечается. И ничего что ствол у меня уже полчаса в полной боевой готовности.
— Миллиардер знакомится с проституткой и предлагает ей стать его спутницей на неделю, потом влюбляется и просит выйти замуж.
— «Красотка», что ли? — нахмурился я. Этот фильм даже мамонтов застал. — Мама смотрела его раз пятьсот, — пояснил, когда изящные светлые брови взлетели вверх.
— А что она смотрит сейчас?
А вот это ты зря, мышка-малышка. Любопытство сгубило не только кошку, но и мышку.
— Она умерла, — сухо бросил, жестко сжав округлые бедра. Из-за ее папаши умерла. Нет, формально он убил только Грея, но де факто виновен и в ее смерти. Гребаный мерзкий выблядок. Я завелся, не чувствуя, что давлю слишком сильно, смяв до красных пятен нежную кожу.
— Прости, я не знала, — шепотом проговорила Мелена. Ее ресницы задрожали. Я не успел остановить руку, ласково сорвавшую хрустальную слезинку. Блядь!
Мелена обняла меня за торс, мокрой щекой холодя грудь. Ну вот, я хотел трахнуть ее на рояле, а она котенком беззащитным ко мне жмется. И пахнет от нее сладко — с ума просто сводит. Я жестко подавил желание утешить ее, защитить, взять трепетно и нежно, как она того заслуживала. Мелена — дочь врага. Я не могу жалеть ее и тем более испытывать что-то, кроме похоти. Она вкусом и запахом, доверчивостью и чистотой стремится сбить меня с пути, разбудить душу мою пытается. Не выйдет. Я пройду дорогой мести до конца. Я на могиле матери клялся.
