Точно, я вчера родила. Или не вчера? Черт! Куда спрятали телефон? И как же хочется в туалет! Дверь тихо открывается, входит мама и сразу бросается ко мне.
– Лиза, тебе ещё нельзя вставать! Ложись, солнышко.
– Не хочу. Я чувствую себя прекрасно. Мамуля, где туалет?
Комната гигиены тут же в палате. Мама помогает мне привести себя в порядок и переодеться. Смотрю на себя: грудь раздулась, мой второй размер превратился в четвёртый. Молоко проступает каплями на сосках и стекает по коже.
– Нужно сцедить молоко. Попробуешь сама?
– Зачем? Мне нужно кормить сына.
– Ох, дочка, – мама отводит глаза, которые подергиваются влагой. Она тут же смахивает капли и преувеличенно весело продолжает: – Темочка ещё очень маленький, он лежит в палате недоношенных.
– О Боже, мама! – от счастья сердце заходится в безумной пляске. – Ты его уже видела?
– Конечно! Такой славный малыш. Ему немного тяжело, слишком быстро попросился на свет. Давай сцеживать, дочка. Отдадим молоко медсёстрам, они обязательно его покормят.
Мама обрабатывает руки и пытается выдавить молоко. Оно не бьет струей, только пузырится над кожей, а вместе с ним из моих глаз льются слёзы.
– Это так больно! Пожалуйста, не надо.
– Потерпи, дорогая! – руки мамы дрожат. – Нужно разработать грудь.
Во время этой экзекуции я ни о чем не могу думать. Отошли на второй план все вопросы. Мечтаю только, чтобы эти муки быстрее закончились.
– Что вы делаете! – в палату влетает медсестра. – Зачем же такими дедовскими методами? Так ещё мастит мамочке натрете! Я сейчас.
Она возвращается с молокоотсосом и справляется с трудной задачей за пять минут.
– Спасибо, – теперь я реву в голос от облегчения.
– Да, не за что. Обращайся! А ещё лучше, учись сама.
– А когда я смогу увидеть сына?
– Это тебе врач скажет. Потерпи до обхода.
Она убегает, оставляя меня с мамой наедине. Наконец-то я смогу ее расспросить о том, что случилось.
– Мама, где Игорь? Почему он не приходит?
– Ох, Лиза! Как ты меня ночью напугала, – уходит от ответа она, заставляя меня еще больше переживать. – Открываю глаза, а тебя нет на кровати. Я думала, что сойду с ума. Подняла на ноги все отделение.
– Да? А я думала, мне это приснилось. Совсем у меня с головой проблемы. Помню только, что Игорь нёс меня на руках.
– Игорь? – мама растерянно смотрит на меня. – Нет, это был Арсен Николаевич. Ты в обморок упала в палате новорожденных.
– Да? – теперь приходит мой черёд удивляться.
Голос спасителя не был похож на голос бывшего жениха. Или мне опять что-то привиделось?
– Сколько дней я здесь? – начинаю с невинного вопроса.
– Сегодня четвертые сутки пошли.
– Сколько?
На секунду замираю, переваривая информацию. Неужели можно так просто потерять три дня своей жизни? Чистый лист. Это кажется безумием.
– А почему я ничего не помню?
Мама опускается на край кровати и берет меня за руку. Она мнётся, шевелит губами, а я с ужасом смотрю на неё. Внутри растёт комок паники, даже дышать становится трудно. Я резко сажусь, глотаю жадно воздух, а он не проникает в легкие, не приносит облегчения.
– Лиза! – мама бросается ко мне, потом бежит в коридор. Я слышу ее пронзительный крик: – Сюда, скорее, ей опять плохо!
В палату врывается врач. Он укладывают меня на спину, а прибежавшая следом медсестра делает укол.
– Не надо, я не хочу больше спать, – вяло сопротивляюсь я. – Все уже прошло.
– Это успокаивающий препарат. Не волнуйтесь, спать вы не будете, – улыбается врач.
