Я бы так и стояла с Игнатом в этом пустынном, гулком дворе. Мне не холодно, я плотно вжата в мужское тело… мне жарко. От поцелуя, переставшего быть нежным, и от собственных мыслей. Я уже знаю, что такое близость, и подчинение мужской силе. И от знания этого, от картинок прошлой ночи ноги мои слабеют. Я бы упала, не держись я за Игната, не обнимай я его также безжалостно, как и он меня.
Может, черт с моими глупостями? Пусть он снова сделает меня своей, но… вдруг завтра повторится все то же, что было сегодня? Утро станет безрадостным, Игнат снова решит, что он не для меня, а я не для него?
— Мы посмотрим фильм, — взволнованно, чуть ли не заикаясь, выдала я.
Заставила себя отстраниться от Игната. Это было физически больно сделать, и холодно стало. Неуютно под этим дождем, смешанным со снегом.
— Посмотрим, — повторил Игнат, приподнял меня, и вошел в темный подъезд со мной на руках.
— Отпусти, ты чего?
— Темно. Не хочу, чтобы ты упала. Да и своя ноша не тянет, — усмехнулся Игнат, и поставил меня на ноги только у лифта.
Дурной какой. И офигенный.
Я старалась не пялиться на Игната, вести себя сдержанно, и прогоняла из головы пошлые мысли. Но они настойчиво не хотели убираться.
Тот же лифт. Тот же мужчина. Тот же темный, обжигающий взгляд. Все, как вчера, за исключением того, что я уже знаю вкус его поцелуев. И губы мои покалывает, когда я смотрю на него.
— Фильм, Игнат. Мы будем смотреть фильм. И никаких «посмотрим», — хрипло произнесла я, когда он пропустил меня в свою квартиру.
— Думаю, я сумею тебя уговорить. Стоять. Я сам, — Игнат придержал меня, запретив двигаться.
Свет он не включил. Я стою спиной к нему, жар снова опаляет меня изнутри от его опасной близости. И прикосновения — невинные… почти. Его ладонь на моей, обтянутой кашемировым пальто, спине. Движется неторопливо, к поясу, за который тянет.
Медленно. И вот, пояс свисает с талии, а я продолжаю стоять, как заколдованная.
— Я сама, — прошептала я, но руки к застежкам не протянула.
— Нет. Могу ведь я поухаживать за своей девушкой. Раздевать тебя буду только я, — выдохнул Игнат мне в затылок.
Я едва сдержала стон.
Он не заставил меня повернуться к себе. И не обошел. Просто обнял со спины, и я, не выдержав, откинула голову на мужское плечо, позволяя Игнату вести в этом танце. Пальцы его пробежались по моей груди, я не должна бы ничего чувствовать, на мне слои одежды, но… я чувствую все. Каждое нажатие, каждое движение.
Он расстегнул пуговицу на моей груди, и спустился ниже, еще медленнее, чувственнее. Это уже пытка, сердце колотится, стучит в грудной клетке так, что руки дрожат от набата и манкости этой темноты, пропитанной возбуждением.
Игнат расстегнул пуговицу на талии, и провел ладонью к низу моего живота.
Это плохо закончится. Или хорошо…
Я с писком отскочила под хриплый мужской смешок, и быстро стянула с себя пальто. А Игнат, наконец, включил свет.
— Боишься? — довольно оскалился мужчина.
— Не дождешься. И… я серьезно, сегодня ничего не будет. Мне еще немного больно, — смутилась я под его взглядом, и протянула пальто. — Нужно подождать.
— Можем попробовать кое-что другое.
— Игнат, — рассмеялась я нервно, — ты только о сексе думаешь?
— О сексе с тобой, — он повесил нашу верхнюю одежду в шкаф, в один шаг наскочил на меня, и снова подхватил на руки. — Ты чертовски аппетитная, как можно не думать о том, как раздеть тебя?
