Он от нас не ушел. Воспоминания о духовном отце – приснопамятном архимандрите Науме (Байбородине) - страница 14

Сказала исключительно из приличия, вовсе о монастыре не думала. Батюшка, как сейчас понимаю, тогда изучал меня, присматривался, на что я окажусь способной.

Мне все казались такими благочестивыми, а я сама себе каким-то гадким утенком. Как-то раз мы пришли к Батюшке с моей теткой Наташей. Я вообще тогда ничего в Лавре не понимала да и до сих пор остаюсь в стороне от Лавры, за что даже очень благодарю Бога: Лавра для меня была, есть и, надеюсь, будет домом Святого Сергия, местом особого благоволения Пресвятой Троицы. Я не узнала бытовой стороны Лавры, но теперь, конечно, понимаю общую схему монастырской жизни.

И вот тогда такая для меня непонятная ситуация. Мы стоим с Наташей у батюшки в приемной, народу, как всегда много. А батюшка был тогда еще очень энергичный, подвижный, он постоянно переходил от одной группы людей к другой, из помещения в помещение.

И вот заходит одна из лаврских трудниц и громко кричит: «Батюшка, благослови мне двух человек!» Слово «благослови» я не могла понять как слово «дай, выдай, направь». Я понимала буквально: благословить – это осенить крестом. Значит, думала я, у нее тут где-то за дверью есть два человека, ждущих благословения. Но потом я быстро поняла свою ошибку, потому что эта женщина (можно сказать, старушка) подошла вдруг к нам с Наташей и спросила, не хотим ли мы помочь на монастырской кухне? Тогда я сообразила, что значит «благословить двух человек». Это значит – послать двух человек из посетителей на кухню поработать. Я совсем не была трудолюбивой, и мне вовсе не хотелось идти на кухню, но я подумала, что отказаться будет большим грехом, и вынуждена была согласиться. Но эта трудница подвела нас к батюшке, чтобы он все-таки и буквально нас благословил. Я думала, батюшка одобрит нас за благие намерения. Но не тут-то было!

Батюшка с удивлением говорит этой рабе Божией: «Да ты что! У тебя что, совсем глаз нет? Куда же ты молодых девчонок на монастырскую кухню отправляешь? А если они там начнут монахов соблазнять? Ты же их совсем не знаешь. А если они окажутся заразными? Да разве так можно?» Мы, конечно, с Наташей чуть от стыда сквозь землю не провалились. Думаю: вот тебе на! Согласились, называется, надо больно было! А батюшка показал на пожилую супружескую пару: «Вот этих бери! Это люди немолодые, испытанные. Гляди, вон у него даже орден есть церковный!» При этих словах батюшка распахнул на мужчине пальто, и все действительно увидели церковную награду. После такого возвеличивания супруги, разумеется, не могли уже отказаться и торжественно прошествовали на кухню, а я сразу же сообразила свою выгоду: мне теперь ничего не надо резать, чистить, мыть – ура! И была очень рада и благодарна батюшке.

На самовольно выбранном приходе недолго пришлось мне потрудиться. Слишком слаба я была и слишком глупа, чтобы справиться с навалившимися искушениями. Тут я снова сделала попытку отойти от батюшки. Самовольно ушла с места, переехала к владыке А., другу моего отца, уже там презентовала себя как псаломщицу и регента. Владыка благословил меня на приход, но и оттуда я очень скоро убежала. К тому времени в стране уже был открыт первый регентский класс – в Ленинграде, и мы с моей младшей тетушкой надумали туда поступить. Но тетя-то пошла к батюшке за благословением, а я и не подумала. Во-первых, мне было стыдно, что я убежала за один год из двух мест, а во-вторых, я знала, что батюшка тете не благословил поступать, и поняла, что, скорее всего, и мне не благословит.