Эмилия вновь не услышала вопроса. Или просто сделала вид.
– Вам здесь не холодно? – спросила Кайса, когда повисло молчание. Тонкая куртка Эмилии не внушала ей доверия.
– Мне-то? Нет. Бывает и холодно, но я тогда в дом ухожу сразу. Только сейчас мне тепло. С вами вот поговорила – еще теплее стало.
«Она, должно быть, очень одинокая», – с грустью подумала Кайса.
Клеменс выступил вперед.
– А что это такое? Откуда огни берутся?
Эмилия посмотрела ему прямо в глаза.
– Предвестники беды. Предвестники смерти. Видеть их – дурной знак. Лучше не встречаться с ними вовсе.
Они постояли возле Эмилии еще немного, потом распрощались с ней и двинулись дальше, горячечно обсуждая такую непредвиденную встречу.
– Слушай, ты бы мог вести себя нормально? – Кайса тут же накинулась на Эсбена.
– А я и вел!
– Неправда. Ты все время корчил из себя идиота.
– Это я-то корчил? По-моему, это вы двое рты разинули и слушали, как вам лапшу на уши вешают.
Клеменс весело рассмеялся.
– Да интересно же! Ладно тебе. Тебе не понравились истории?
– Не знаю, – пробормотал Эсбен.
– Ты сейчас очень похож на моего брата, – сказал Клеменс, – а Мартен, между прочим, зануда страшный. Ты тоже такой?
– Ничего я не зануда.
– Это с каких пор? – улыбнулась Кайса.
– Ой, идите вы! – прервал их Эсбен. Он попытался сохранить угрюмое выражение лица, но губы его сами собой растянулись в улыбке.
Они добрались до мемориала, установленного в честь восстания полка Густава Васы33, и остановились передохнуть. Клеменс достал из кармана куртки половину белого шоколада в фольге, разделил плитку на три части и поделился с друзьями.
– Вам здесь вообще нравится? – спросил он, рассматривая сверкающий снег под ногами.
– Мне нравится, – сказала Кайса. – Здесь хорошо. Сначала было тоскливо и странно, но теперь лучше. Я хочу сказать, что это не так-то просто – привыкать к жизни в таком маленьком городе после Стокгольма.
– Вообще дикость, – добавил Эсбен, отламывая небольшую дольку шоколада от своей части. – Другой мир.
– Хороший или плохой? – осторожно поинтересовался Клеменс.
– Хороший, – ответил Эсбен. – Конечно же, хороший.
Клеменс счастливо улыбнулся. Сердце его забилось чаще при мысли о том, что его друзьям нравится место, где он родился и вырос. Он просто не мог представить себе жизни в том большом мире, который скрывался за плотными лесами Раттвика. Клеменс знал о существовании крупных городов. Они с семьей несколько раз выбирались в Стокгольм, другие оживленные города он видел в новостях по телевизору. Такая жизнь была ему не по душе. Клеменс не боялся ни шума, ни скорого темпа жизни, но ценнее и ближе Раттвика для него не могло быть города. Он любил быть вблизи природы, ему нравилось засыпать, вслушиваясь в перешептывание ветра меж деревьев в лесу, нравилось здороваться с соседями, проносясь летним утром на стареньком велосипеде мимо их домов, нравилось бродить вдоль озера зимой, зарывшись носом в теплый шарф. Этот мир действительно был хорошим. Самым лучшим. Клеменс был рад, что друзьям удалось увидеть Раттвик таким, каким его видел он сам. Или почти таким.
Домой Эсбен и Кайса, как и обещали, вернулись засветло. Они поужинали, почистили зубы и уже готовились ко сну, когда Эсбен случайно проболтался Софии о встрече с Эмилией. Он понял, что допустил ошибку сразу же, потому что выражение лица Софии изменилось в ту же секунду, когда она услышала о «блуждающих огнях».
