– Она у тебя есть, и ты всё ещё можешь поговорить с ней, – Максим протянул мне свободную руку, и я прильнула к нему.
– Я просто не готова…
– Возьми недельку отгулов и побудь с ней.
– Я только закончила стажировку, а уже успела побывать на больничном, а теперь ещё и отгулы… Что на это скажет мой босс? – посмотрела на него снизу вверх.
– Думаю, он будет не против, – Максим поцеловал меня в макушку.
Я ещё не понимала, что происходит между нами, но мне это нравилось. Хоть и развивалось всё быстро, я уже успела привыкнуть к его объятиям.
– Хочешь, зайду с тобой? – Максим всё ещё обнимал меня.
– Так не терпится познакомиться с матерью своей… – я осеклась.
– Девушки? – продолжил за меня он.
– Пусть будет так, – выдохнула я и отстранилась. Сделала глоток кофе и сморщилась: – Самый невкусный кофе, который я когда-либо пробовала!
Максим усмехнулся и забрал у меня стакан.
– Если что, я буду здесь.
Я поднялась на носочки и поцеловала его. Он не ожидал этого, но ответил на мой поцелуй, приобнимая за талию.
– Спасибо, – прошептала я, оторвавшись от губ Максима, и зашла в палату прежде, чем он успел что-то сказать.
Мама лежала с закрытыми глазами, правая нога от ступни до пояса была в гипсе. Я на мгновение замерла у двери: не такой я запомнила её. Она как будто постарела за короткий срок нашей разлуки, хоть ей ещё не было и пятидесяти. Её густые рыжие пряди поредели и были разбавлены седыми. Под глазами и над верхней губой стало больше морщин.
Я подошла ближе и погладила её ладонь, на которой виднелись синие ручейки вен, а в них торчали иголки от капельниц. Мама открыла глаза.
– Рита… – выдохнула она, а в уголках глаз собрались слезинки.
Я ничего не смогла ответить, в горле стоял ком.
– Ты приехала…
Размеренный звук прибора над маминой головой разбавляли её хриплое дыхание и учащённое биение моего сердца.
Я только подумала о том, что сейчас было бы очень кстати сильное мужское плечо, в которое я бы уткнулась, как услышала позади голос Максима:
– Добрый вечер.
Я обернулась.
– Ты вовремя… – одними губами ответила Максиму.
– Не представишь? – он улыбнулся, прижимая меня к себе.
– Мам, это Максим, мой… – я обратно повернулась к маме и встретилась с её бледно-зелёными глазами, который раньше сияли как изумруды, – …мой молодой человек.
Сама не верила, что произнесла это вслух. Я почувствовала, как ладонь Максима скользнула вверх по моей спине.
– Очень приятно, – она улыбнулась Максиму, а потом посмотрела на меня: – У тебя есть ключи от дома?
Моё сердце быстро скользнуло вниз: она знала, что нет.
– Мы остановимся в гостинице…
– Вот ещё! – фыркнула мама. – Возьми ключи в моей сумке, – она сказала это таким тоном, который не терпел возражений.
Вновь возникшую паузу нарушила вошедшая медсестра и сообщила, что маме нужно сделать укол, и напомнила, что часы посещения закончились уже давно.
– Я приду завтра, – тихо сказала я и вышла за дверь.
– Добрых снов, – услышала голос Максима.
– Ничего не говори, – закатила глаза я и направилась на пост, чтобы узнать, где мамины вещи.
До дома мы ехали в молчании.
Только когда гелендваген остановился возле ворот, я спросила:
– Мне страшно, что между нами происходит всё так быстро. Я не знаю, как реагировать. Мне кажется, что меня заставили играть какую-то роль…
– Заставили?
– Я карьеристка, – громко сказала я. – Я не умею быть чьей-то девушкой.
– Я научу. – Максим вышел из машины.
