Пока он шёл до моей двери, я успела вытереть слёзы, которые почему-то скатились по щекам после его слов.
– Тем более, строить карьеру журналистки под крылом своего молодого человека, который по совместительству является главным редактором и начальником, будет гораздо интереснее, – он притянул меня за руку к себе.
Я на мгновение задержала дыхание, когда вновь оказалась в его объятиях.
– Мне девятнадцать, – выдохнула я.
– А мне тридцать пять. В отношениях разница в десять–пятнадцать лет идеальна.
– У тебя на всё есть ответ! – возмутилась я, сжимая в кулаке ключи от дома.
– Я на это надеюсь.
Конечно же, поспать прошлой ночью мне не удалось, хоть я и чувствовала усталость во всём теле. Максим сам попросил постелить ему в гостевой комнате. Я легла в своей старой спальне, но через пару часов спустилась в кухню, чтобы попить воды, и в темноте наткнулась на Максима, который сидел за столом.
– Ты почему не спишь?! – Отскочила к выключателю я.
– Да что-то… не могу уснуть, – хрипло ответил он.
Я зажгла свет.
– Ты мне расскажешь… что случилось с твоей мамой? – Я присела напротив Максима.
Сейчас он был в старом спортивном костюме отца, что пришёлся ему впору. А на мне была старая мужская футболка с принтом черепа, которую я выиграла в карты у друга.
Максим накрыл мою руку ладонью и прижал её к столу.
– Обещаю рассказать, но не сейчас.
– Какие у тебя сейчас отношения с бывшей женой? – я задала вопрос в лоб. В принципе, всегда так делала и не собиралась изменять себе.
Максим вздрогнул и посмотрел на меня.
– Ты забыл, что меня всегда тянет к правде? – улыбнулась ему, смягчая свой настырный вопрос.
– Не очень хорошие… – вздохнул он. – Я бы даже сказал: очень плохие. Она претендует на часть моего бизнеса.
– На «Красную букву»?
– Да. Это бизнес моего отца. Но он сейчас не в лучшем состоянии. И так получилось, что… – Максим сглотнул.
– Чай будешь?
Я высвободила руки и отошла к плите, чтобы он не заметил, как меня начало потряхивать.
– Можно, – услышала в ответ. – Когда мы ещё состояли в браке, я стал единственным собственником бизнеса отца. И теперь по закону она имеет право претендовать на часть акций, – продолжил Максим.
– И ничего нельзя сделать?
– Я пытался решить всё мирно.
Я посмотрела на него: в оранжевых лучах рассвета, которые заглядывали в окно, Максим был таким… родным. Уютным. Он сидел в старом папином спортивном костюме на кухне дома, где я провела своё детство.
– А если бы ты не получил весь бизнес отца, она бы не имела права претендовать на что-то?
– Нет.
– А где отец?
– В коме.
– О боже! – Я выронила пустую чашку, которую достала из сушилки.
– Он попал в аварию несколько лет назад. И впал в кому.
– Есть надежды…
Я встретилась взглядом с Максимом.
– Нет, – сразу же ответил он и подошёл ко мне, присаживаясь, чтобы собрать осколки.
– Прости, что тревожу твои шрамы, – я тоже опустилась вниз.
– Лучше, если ты всё узнаешь от меня, – он смотрел мне в глаза.
– Мой отец… то есть отчим… он просто не проснулся. Его сердце остановилось во сне. А в день похорон я подслушала, как мамина подруга спросила: «Вы так и не рассказали Рите?..» Я стояла за входной дверью, а в гостиной стоял гроб с отцом. Мои ноги просто вросли в пол. А мамина подруга продолжила: «Ты сама расскажешь? Это была ваша общая тайна, да и Андрей растил её как родную». После этих слов у меня как будто открылось второе дыхание, я забежала в дом и посмотрела в мамины глаза. Она молчала. «Это правда?» – в надежде, что ослышалась, спросила я. Она кивнула. Так я узнала правду о том, что девятнадцать лет называла папой неродного человека. А рассказать, кем же был мой родной отец, мама… отказалась. – Слёзы мутной пеленой застелили глаза. Максим молча прижал меня к себе, поглаживая по спине.
