С парковки мы отъезжали в молчании. Я по-прежнему была в одной лодочке, даже не думая о том, где вторая.
– Вовсе не нужно было столько заботы в мой адрес, – нарушила тишину я.
– Это же производственная травма! – наигранно испуганным голосом ответил Максим Леонидович.
– Сама виновата, – промямлила я, посмотрев на босса.
Он внимательно следил за доро́гой, оставаясь ко мне в профиль. Моя шея ещё помнила, какая мягкая у него щетина. Его парфюм перебил запах пролитого кофе и впитался в меня.
– Ты мечтала стать журналистом? – Максим Леонидович резко обернулся, наши глаза встретились.
– Нет, я хотела быть криминалистом, – пожала плечами я, отворачиваясь к окну.
– Почему же не стала?
– Мама сказала: «Только через мой труп»… – быстро ответила я, смотря на дорогу.
– Автор статей в криминальном журнале – отличная альтернатива.
– Который пишет заметки о погоде, – я посмотрела на него, снова натыкаясь на серо-голубые глаза.
– Это временно. Вот покажешь, на что способна, получишь желаемую должность, – снова прозвучало двусмысленно.
– А кем мечтали стать вы?
Он даже опешил, не ожидая встречного вопроса.
– Я уже забыл, – отмахнулся и перевёл взгляд на дорогу.
– Не верю, – я повернулась к нему всем телом, – успела заметить в вашем взгляде мечту…
– Какую? – искоса посмотрел на меня.
– Хотите, чтобы я угадала, кем вы мечтали быть?
– Если угадаешь… исполню одно твоё желание.
– Либо в «Красной букве» все любят пари, либо сегодня день сказок, а вы из принца переквалифицировались в джина.
Максим Леонидович удивлённо посмотрел на меня.
– Ладно, – я быстро перевела тему, – сколько у меня попыток?
– Одна.
– Всего одна? – возмутилась я. – Разве это честно?!
– Одно желание – одна попытка, всё справедливо!
– Ладно… – я снова посмотрела на босса. У меня было одно предположение, и мне казалось, что эта профессия подошла бы ему. Я задержала взгляд на его лице и тихо произнесла: – Может быть, писателем?
Он замолчал, крепче сжав руль.
– Я думал, это непросто…
– Я угадала?!
– Каким будет твоё желание?
Гелендваген притормозил возле травмпункта. Максим Леонидович отпустил руль и повернулся ко мне полубоком.
– Можно я напишу статью про Ворона?
Ворон – маньяк, который в период с 7 мая по 21 июня 2000 года убил семь женщин. Настоящее имя убийцы – Александр Воронов.
Это было резонансным делом, но я пересмотрела все архивы с начала существования «Красной буквы» и не нашла ни одной статьи о нём.
Когда я упомянула это имя вчера возле травмпункта, Максим Леонидович изменился в лице и отвёл взгляд. Но согласился, если я напишу хороший материал, опубликовать статью.
Сегодня мой первый день двухнедельного больничного – спасибо за мини-отпуск вывихнутой лодыжке. А Максим Леонидович вчера продолжил играть роль галантного кавалера и после травмпункта отвёз меня домой. Да ещё пообещал сегодня привезти мой макбук, который я оставила на работе: кто ж знал, что туда я не вернусь ближайшие две недели.
Меня очень интересовало дело двадцатилетней давности. Я слышала о Вороне ещё когда была маленькой девочкой, потому что информацию об убийце после его смерти ещё лет пять точно освещали по телевидению. Наверное, тогда это имя засело у меня в подкорке, а теперь просто всплыло и уже не давало покоя.
Лодыжка почти не беспокоила, я даже пыталась настоять на том, что мне не нужен больничный, но Максим Леонидович убедил посидеть дома хотя бы неделю.
