Моего?
Тогда как же я всё это наблюдал?
Я перевожу взгляд на ноги «своего» скелета и вижу, что у него не хватает ступней.
…Передо мной снова палата, но уже другая. Она белее и ухоженнее своей предшественницы.
Я по-прежнему пристегнут ремнями к кровати. Пытаюсь оглядеться, выходит с трудом. Я замечаю какое-то движение слева от себя. Одними глазами пытаюсь посмотреть, что там происходит, но у меня ничего не выходит: слишком острый угол.
Внезапно надо мной склоняется чье-то лицо, скрытое медицинской маской и большими пластиковыми очками, наподобие тех, что используют стоматологи, когда сверлят гнилой зуб.
Я замечаю только то, что кожа у этого незнакомца смуглая, а глаза карие. Белки глаз будто воспалены, они покрыты красной сеточкой сосудов.
Карие глаза внимательно изучают меня. Затем незнакомец достаёт карманный фонарик и светит мне в глаза. Странно, но свет будто проходит насквозь, и я ничуть не щурюсь от него.
Незнакомец выключает фонарик, поднимает голову и кивает кому-то за кадром.
Я пытаюсь произнести хоть слово, но наружу вырывается лишь сдавленный хрип. Человек в маске замечает это и прикладывает указательный палец к губам под маской. Затем он уходит.
Я поднимаю глаза вверх и вижу над собой два штатива с закрепленными на них пакетами, которые наполнены синеватой жидкостью. От пакетиков тянутся прозрачные трубки и исчезают где-то внизу. Я пытаюсь пошевелить руками или ногами. Они слушаются с большим трудом, словно я умудрился каким-то образом отлежать себе всё тело.
Надо мной снова маячат тень, а затем возникают руки, обтянутые синими латексными перчатками. Участки кожи между краем перчатки и манжетами белого халата сплошь покрыты густыми черными волосами. Руки сжимают кислородную маску. Маска приближается к моему лицу и накрывает его. Я слышу пронзительный визг моторчика. Чувствую, как мой пульс преодолевает все возможные пределы. Глаза расширены настолько, что еще немного и кожа вокруг них начнет рваться. Я пытаюсь биться, но тело не слушается. В глазах всё начинает плыть и множиться. Визг доносится словно из глубокого колодца. За момент до того, как сознание вновь меня оставило, я слышу, как визг становится глухим и чувствую покалывание где-то внизу. Палата начинает вращаться с бешеной скоростью.
Темнота.
…«Из машины» заканчивается. Я слышу стук в дверь, поднимаюсь на свои обрубки и падаю.
Тут я замечаю кресло-каталку, которая стоит в углу.
Кое-как добравшись до него, сажусь и руками вращаю огромные колеса.
Повернув фиксатор отворяю дверь. За дверью стоит Марси. Но она какая-то другая. Гораздо старше, чем я видел ее в тот последний раз. Ее волосы теперь были темного, каштанового цвета, осталась только пара сантиметров светлых кончиков. Черты лица стали глубже и выразительнее, появились морщины, которых раньше не было.
Она смотрит на меня сверху вниз. В глазах читается печаль и сожаление, но она улыбается.
– Ну что? Ты готов?
– К чему?
– Ну как же? Ты разве не помнишь? Каждый год, в этот день мы ходим на место нашего первого свидания.
– Ааа, – протягиваю я.
– Давай помогу.
Она протискивается в дверной проём и становится у меня за спиной.
Я чувствую, что у нее вкусные терпкие духи. Она никогда прежде не пользовалась такими.
Мы выходим из подъезда.
На улице очень тепло. Ярко светит солнце, везде зелень.
Марс катит мое кресло перед собой, а я наблюдаю за проплывающими мимо деревьями и детской площадкой.
