Они пришли из темноты - страница 9

Я пытаюсь пошевелиться и понимаю, что лежу привязанный к плоской металлической поверхности. В глазах всё плывет, поэтому я не сразу замечаю, что от моей правой руки тянется прозрачная трубка, которая подходит к установленному на штативе прозрачному пакетику с какой-то жидкостью.

«Господи, меня хотят продать на органы!» – приходит внезапное осознание. Ну а для чего еще это кустарное медицинское помещение?

Я поворачиваю голову вправо и вижу прямо перед собой металлический поднос, он похож на те, которые обычно бывают в общей столовой. На подносе стоят кроссовки. Я стараюсь напрячь зрение, чтобы рассмотреть их получше и понимаю, что это мои кроссовки. Я обувал их, когда собирался к Марс тем вечером. Такое ощущение, что это было лет сто назад.

Решили прикарманить мои кроссовки, ублюдки? Органов вам мало что ли?

И тут я замечаю, что из кроссовка торчит что-то белое. Я не могу понять точно, хотя мозг уже всё понял, просто пока мне не сообщил.

Мое сердце начинает бешено колотиться. Из кроссовка торчит отрезанная по щиколотку стопа. Кожа ровной каёмкой обволакивает розоватое мясо, а в центре белеет ровный край кости. Эту странную и пугающую находку выловит какой-нибудь рыбак на побережье, названия которого я даже не знаю.

Мой взгляд моментально перемещается на ноги. Я, заледенев от ужаса, вижу, что мои голени превратились в два обрубка, как у ветерана войны, подорвавшегося на мине.

В глазах стремительно темнеет и я теряю сознание.

Я поворачиваюсь к ней. Ее голова, как я и думал, запрокинута вверх. Я же видел это, помните?

– Тебе не нравится фильм? – спрашиваю я Марс и тут же веду себя как полный идиот, потому что добавляю, – можем включить какой-нибудь другой.

Она продолжает смотреть вверх, а затем спрашивает:

– А это всегда там было? – и указывает рукой на потолок.

Я поднимаю голову и вижу вросшие в потолок кости. Приглядевшись, я понимаю, что это человеческий скелет, весь поросший мхом. Кости, темные от времени, торчат, будто мачты затонувшего фрегата.

Я вспоминаю «Остров погибших кораблей».

– Понимаешь, – начинаю я, – Там – я из будущего. Нас похитят 29 октября этого года в канун Хэллоуина. С нами произойдет нечто ужасное. Вот, погляди, – и я выпрямляю ноги. На них отсутствуют ступни. Обрубки наспех зашиты и превращены в неровные культи, которыми я дрыгаю над полом.

Марси продолжает смотреть на скелет в потолке, не обращая внимания на мои изуродованные ноги и слова о том, что нас похитят примерно через месяц. Господи, ты что? Совсем дура?

– Он и впрямь похож на тебя, – говорит она, всё так же не опуская головы, – но есть у будущего тебя один плюс – у тебя пропал «лишок» и теперь ты выглядишь стройным и подтянутым!

– Господи, Марс! Очнись же! Твоя мать может попросту не выдержать того, что с тобой произойдёт!

Она наконец поворачивает ко мне своё лицо. Она немного выше меня, поэтому и смотрит тоже свысока. На ее лице нанесен грим, только он смазанный, весь в потеках, я отчетливо вижу дорожки от слёз.

– Ты допустил это! – кричит она. – Ты допустил то, что с со мной сделают!

Кости на потолке приходят в движение. Руки вытягиваются и хватают Марс за плечи. В этот момент я не могу даже пошевелиться и хоть как-то повлиять на происходящее.

Скелет затаскивает ее на потолок и укладывает рядом с собой. И тут, будто включается быстрая перемотка, которая покрывает весь цикл разложения человеческого тела. Сначала истлевает кожа, грим на лице сморщивается и выцветает. Слегка пухлые щечки, которые я так обожал, вваливаются, обнажая сухожилия и связки. Острые скулы с быстротой землеройки прогрызали себе путь на поверхность. Груди сровняло с грудной клеткой. Мумия-Марс повернула голову к скелету рядом и будто бы влюблённо уставилась на него пустыми глазницами. В быстрой перемотке все ткани исчезли за какие-то секунды. Кости, поначалу белые, быстро потемнели и покрылись точно таким же зеленоватым мхом, как и кости скелета рядом.