Они пришли из темноты - страница 7

Изучив всё пространство, я сделал вывод, что ящик этот примерно полтора на два метра. Для того, чтобы узнать высоту, нужно встать на ноги, а сделать я этого никак не могу. Привычное понимание страха уходит куда-то на задний план. Сейчас мне важно только одно – выбраться отсюда.

По моим приблизительным подсчетам, я пролежал в этом ящике около суток. Снова сделал по-маленькому прямо в штаны. По-большому, слава богу, пока не хотелось.

За это время кое-что произошло.

Примерно через пару часов лежания в ящике, я услышал откуда-то со стороны возню и еле уловимое мычание.

Я здесь явно не один.

Я тоже начинаю стучать по стенке ящика пятками и кричать в кляп, совсем как Марси тогда.

А может, это она? Лежит в точно таком же ящике и подает признаки жизни, в надежде, что кто-то их услышит и спасет ее. Я четко вижу ее. Вижу спутанные персиковые волосы, смазанный грим, через который проступают ее настоящие черты, опухшие от рыданий глаза…

Я начинаю биться сильнее. Мне отвечают.

Вскоре, я понимаю, что это не Марс. Я начинаю слышат ритмичные постукивания и понимаю, что это азбука Морзе. Марс не знала ее. Кто-то пытался мне что-то сказать, но эту азбуку не знал и я. Такая полезная вещь. Теперь, лежа в деревянном ящике не понятно где, в луже собственной мочи, я горько сожалел, что не уделил внимания ее изучению.

Тот, кто ее настукивал, не услышав ни одного внятного ответа, видимо понял, что это бесполезно и прекратил. Он или она перестал отвечать и на мои спонтанные стуки. Это разумно – лучше не растрачивать силы на общение с идиотом, который не удосужился выучить эту сраную азбуку, а поберечь их. Тем более, брать их было особо неоткуда, кормить нас явно не собирались.

Я потерял счет времени. Я не знал, день сейчас или ночь. Я не видел ничего с той самой ночи, когда на мои глаза легла повязка. Снова перед моим мысленным взором всплывает Марс, но в этот раз она не валяется в деревянном ящике. Нет. Она стоит на остановке, на той самой, на которой мы встретились седьмого августа. Я вижу, как она немного неуверенно выходит из-за поворота. Пока ее лицо ничего не выражает. Я вижу, что она ищет меня среди проходящих мимо людей. И вот она меня замечает. Я улыбаюсь и машу ей рукой. Она отвечает тем же. Мы сближаемся. Я отчетливо вижу ее черты и понимаю, что уже люблю их. Ее длинные волосы, тогда еще без персикового оттенка, падают ей на плечи светлой копной. Я уже хочу в них зарыться… Не познакомься мы тогда, с тобой всё было бы в порядке…

Внезапно, где-то снаружи я слышу низкий гул. Он становится всё ближе и ближе. Он не похож на привычный самолетный гул. Я слышу, как по металлической крыше контейнера (вне всяких сомнений это он) начинает что-то барабанить. Вестибулярный аппарат считывает, что моё тело меняет свои координаты в пространстве. Моя темница начинает раскачиваться из стороны в сторону. Это продолжается несколько минут, точнее уже и не скажешь. Снизу раздаётся грохот. Вместе с этим прекращается и движение.

Тишина.

Затем раздаётся ритмичное громыхание. Вестибулярный аппарат снова регистрирует изменение моего положения в пространстве, а затем всё замолкает на долгие-долгие часы.

В голове снова возникает видение.

Мне где-то лет пять, может шесть. Дед подарил мне велосипед на день рождения и настал тот день, когда я учусь на нем кататься. С дополнительными колесами всё проходит без проблем, но вот отец решает снять их. При чем он не снимает сначала одно, чтобы я привык, а спиливает ножовкой сразу оба. До сих пор я не могу понять, почему он именно спилил их.