– Тише, Артем, тише, все пройдет, спасибо тебе…
Поезд начал притормаживать и в итоге остановился. Двери распахнулись.
– Станция «Кухня», – прозвучал женский голос, который так же, как и в прошлый раз пропал за помехами.
– Какая еще кухня? – тихо произнес Миша.
– Заткнись, мать твою, откуда я знаю! – со злости ответил я ему, терпя невыносимую боль.
Вдруг в вагон снова зашли они, эти самые чудовища, только с ними в сопровождение был какой-то высокий, лысый и толстый мужик со страшным лицом, в руке у него огромный тесак для рубки мяса. Это был мясник, на нем был одет окровавленный белый фартук.
– Ничего себе! – громко закричал он, указывая на нас – Эта «троица святая» замочила наших «проводников», вечная память им в проклятом огне!
Наверное, «проводниками» он назвал тех чертей, которых мы убили. Другие черти уже было ринулись к нам, но мясник остановил их. Видимо здесь он был главным.
– Добро пожаловать на «Кухню», – улыбаясь, сказал он, подойдя к нам ближе.
Он, молча, рассматривал нас своими черными глазами, а черти тем временем выносили из вагонов тела грешников, или же то, что от них осталось.
– Понятно! – рассмотрев нас, сказал мясник – Все понятно, ну, идемте за мной мои «уцелевшие гости».
Миша подождал, пока Соня помогла мне встать, и за нами поплелся вслед за мясником. Когда мы вышли из вагона, то в нос ударил зловонный запах гнили, трупов, дышать было не выносимо. Полы и стены были в свежей и уже засохшей крови.
– Можете называть меня Мясником! – заявил мужик, не поворачиваясь к нам, – Вы добрались до «Кухни», хозяин здесь я, так что не шутите со мной!
– Михаил! – из-за наших с Соней спин выкрикнул Миша, – Очень приятно познакомиться…
Мясник прервал его доброжелательную речь своим громким смехом. Он шел не быстро, пройдя перрон, мы попали в огромную комнату со столами для рубки мяса, множеством печей и каких-то странных аппаратов с трубками. Черти заносили в эту комнату тела, и сажали на этот аппарат, подключая к телу пару трубок с иголками. Таким образом, из грешников выкачивалась кровь, затем тела кидали в кучу друг с другом. Кто мог идти, уходили в сторону перрона обескровленными. Было жарко.
– Прошу в кресла, друзья! – сказал Мясник, указав нам на эти аппараты.
– Мы же умрем! – выкрикнул истерически Миша.
– Вы уже мертвы! – ответил ему Мясник и громко засмеялся, – Не бойтесь, мы делаем множество напитков из крови, не пропадать же добру!
– Идем, – тихо сказала мне Соня.
Из нас очень быстро выкачали всю кровь. Я смотрел на лица Сони и Миши, они стали бледно-белого цвета, моя оставшаяся на руках кожа тоже побелела.
– А ты симпатичный! – смеясь, произнесла Соня, глядя на меня.
– Спасибо, ты тоже ничего! – ответил я ей и улыбнулся.
– Вы совсем с ума сошли! – закричал Миша.
– Заткнись уже, готический мальчик! – закатываясь от смеха, закричала на него Соня.
Я не смог сдерживать смех, мы с Соней смеялись во весь голос, а Михаил был в бешенстве от происходящего.
– Из нас сделают шашлык! – кричал он, – Что ржете!
Мясник тоже смеялся и занимался какими-то делами, перекидывая со стола на стол руки, ноги и другие части тел. Что-то улетало в печи.
– А, вы, с чувством юмора, друзья, – начал говорить Мясник, – Все самое вкусное отправится на «Адскую вечеринку», кто-то останется тлеть здесь навсегда, кто-то на другом поезде поедет в котлы. Мое дело – сортировка и готовка.
– Сколько вы этим занимаетесь? – спросила его Соня, – Что дальше?
