Он пришел в себя в лагере у подножия плотины. Он был слаб, волочил ноги и нигде не мог найти своего спутника. Другие липтосы, с которыми он пробовал общаться, говорили на непонятном лающем языке, и никто не носил каменной маски. Через несколько дней Густав окончательно пришел в себя и решил бежать, но это оказалось невозможным. Тем не менее он не сдавался и упрямо повторял попытки, но эффект каждый раз был один и тот же – как бы далеко ему ни удавалось уйти, как только он засыпал, его тело возвращалось в долину.
Однажды, когда он в очередной раз отправился в деревню липтосов искать старика в каменной маске, он заметил темную полосу густого дыма, поднимавшуюся над горизонтом. Благодаря этому обнаружил лагерь исследователей из монгольского университета в Улан-Баторе. Там были биологи, геодезисты, инженеры и геологи. Густав рассказал им, что с ним случилось, но его высмеяли. Никто не собирался проверять, есть ли в его словах хоть капля правды. Ученые сказали, что история проклятой долины – одна из древнейших и самых популярных монгольских легенд, поэтому ему придется получше постараться. У Густава не было никаких доказательств, подтверждающих его слова, поэтому он решил их получить. Он приносил из долины камни и окаменелости, которые, по его мнению, подходили друг другу, как части машин, но оказалось, что только он видит в них что-то необычное.
Спустя некоторое время этих «доводов» накопилось так много, что руководитель монгольской экспедиции из жалости предложил помочь перевезти находки в родной институт Густава. Коллеги пытались помешать этой затее. Они говорили, что не следует утверждать сумасшедшего в его иллюзиях, но делали это не слишком убедительно, ведь дополнительные расходы мало кого волновали – экспедиция монгольских исследователей располагала почти неограниченным бюджетом, так как по заказу военных занималась в основном поисками месторождений урана. Густав лично заполнил восемь ящиков, написал адрес и пометил красной спиралью. Он не описывал содержимое, потому что, вопреки всему, ему все равно казалось, что ценность находок очевидна и сундуки вызовут сенсацию сразу после их демонстрации. Однако Густав решил приобрести еще один образец – то, что развеет любые сомнения. Ему больше нечего было терять. Он отправился на поиски пещеры, куда его привел старик в каменной маске. Методично обыскал долину и через несколько дней нашел это место.
Густав знал, что у него остались всего сутки, потому что затем группа монгольских ученых двинется дальше на восток и окажется уже вне его досягаемости. Столь долгий путь ему не удастся пройти без сна, поэтому пришлось войти в пещеру немедленно. Он должен был достать этот образец, положить в девятый ящик и точно описать – прежде всего, ему следовало объяснить, почему его нужно держать подальше от влаги.
Густав Якур протискивался между валунами, лежащими на дне глубокого каньона, и сосредоточенно делал каждый шаг. Это занимало внимание, обманывало страх. На полпути к пещере он начал думать, что его план может сработать, но это была уже не его мысль.
Пронзительный влажный холод привел его в чувство. Друсс попытался пошевелиться, но левая сторона тела оказалась полностью обездвижена. Он открыл глаза и понял, что лежит на боку, частично погруженный в топкую, грязную почву. Опираясь на свободную руку, он с хлюпаньем вытянул туловище из вязкой жижи и сел. Он промок до нитки и дрожал от холода. Прямо над головой огромные листья абадо создавали сплошной полог, под которым стояли полумрак и резкий запах гнили.
