Опасная близость - страница 31

Он пожимает плечами.

— Она знает про тот поцелуй.

Мои щеки начинают гореть так, будто невеста Богдана застала нас за каким-то развратом. Впрочем, так оно и было. С почти женатыми мужиками нормальные девушки не трутся в туалетных кабинках.

— Ты что… ты ей сказал?! Зачем?

— Саш, я бы не смог иначе. Я рассказал ей о тебе сразу же после того вечера. Она спросила, что со мной происходит, а я ответил, что увидел девушку из своего прошлого… и поцеловал её. Но я сразу расставил границы и просил к тебе не лезть, потому что твоей вины в моем импульсивном желании не было. Я неоднократно повторял Лизе, что ты — жертва. К сожалению, она этого не услышала.

— Подожди, я не понимаю. После того, как ты ей практически изменил и признался в этом, она согласилась выйти за тебя замуж?..

Изумленно хлопаю ресницами. Не представляю, что такая девица как Лизавета к чистосердечному признанию — «да я тут целовался со своей бывшей» — сможет отнестись спокойно.

Ситуация настолько сюрреалистична, что мне хочется ущипнуть себя за локоть.

— Во-первых, измены не было. Во-вторых, я повторюсь, что никогда не скрывал тебя от других. Все мои женщины так или иначе знали о тебе, — Богдан говорит об этом так спокойно, будто я его сестра или тетушка. — Лиза надеялась, что наша помолвка что-то исправит. Если я подарю ей кольцо, то ты перестанешь существовать. Ты — не перестала.

— Прекрасно. А почему все твои женщины обо мне знали?

Мне вновь начинает казаться, что Богдан хвастался мной как каким-нибудь трофеем на фронте любовных утех.

— Очевидно потому что ты всегда была для меня чем-то большим, чем обычной интрижкой. Ты ведь не общаешься с отцом? — внезапно спрашивает Мельников, не позволив мне переварить признание. — Совсем?

— Угу. С того самого дня, как ты притащил к нам в дом свою Полину.

— Полина, да, точно. Вот как её звали, — он равнодушно отмахивается. — Почему вы с отцом не разговариваете?

— Слушай, ты будешь вечно переводить тему?

— Я обещал тебе ответить на всё, поэтому мы просидим здесь хоть месяц, но поговорим. Просто мне нужно кое-что для себя уяснить.

Я ещё не успела отойти от того, что он даже не помнил имени своей предыдущей невесты.

Или от того, что я была для него «не обычной интрижкой».

А чем?!

— Хорошо, я объясню. Мой отец, скажем так, очень бурно отреагировал на новость о нашем романе, — специально язвлю, добавляя слову негативную окраску. — Я не знаю, кто ему рассказал, — наконец-то обращаю свой взгляд на Богдана, намекая, что это мог сделать только он. — Но папа был в бешенстве. Он взбесился, а я… я просто уехала. Что мне, слушать оскорбления?

— Почему ты не позвонила мне? — Богдан морщится. — Не сказала, что тебя выгнали из дома? Я бы обязательно помог.

Смешно. А почему я должна была ему звонить? Кто он мне такой?

— Меня никто не выгонял, — пресекаю жалость. — Я сама ушла. Всё, точка. С тех пор мы созваниваемся только с мамой, но после того, как они начали шантажировать меня учебой, наше общение тоже под вопросом.

— И ты никогда не спрашивала, почему он так разозлился, узнав про наши отношения?

Качаю головой.

— Неужели тебе не было интересно?

— Нисколько. Мне хватило того, что отец готов от меня отказаться из-за малейшей «ошибки». Я не оправдала его доверие, а потому не заслуживаю уважения — так он считает. О чем мне с ним разговаривать?

— Позвони отцу, — внезапно предлагает Богдан. — Прямо сейчас позвони ему и спроси, что именно его разозлило. В этой истории не должно быть белых пятен. Уверен, он тебе расскажет во всех грязных подробностях нашу с ним историю. А потом я отвечу на остальные вопросы.