Опасные грани. Иллюзия выбора - страница 3

Мы лежали, сплетённые телами, но тишина между нами была не пустой – она дышала. С каждым вздохом Кристины я чувствовал, как она мягко растворяется в этой ночи, как открывается не только телом, но и сердцем.

Она провела пальцами по моему плечу.

– Ты ведь не просто испугался, да? Ты правда подумал, что я могла?

Я выдохнул. Тяжело.

– Не то, чтобы я верил в это. Но сомнение… оно как яд. Его капля способна отравить всё.

Она повернулась ко мне лицом. Её пальцы остановились у моей ключицы, как будто она искала точку, в которую могла бы вложить тепло.

– Мне всю жизнь приходилось доказывать, что я достойна любви. Ещё до того, как научилась любить сама. – Она усмехнулась криво.

– В детдоме никто не говорил: «Ты хорошая». Там только кричали, когда ты плачешь по ночам. Или молчали, когда ты ждёшь, что кто-то приедет за тобой.

– Крис… – Я прижал её к себе крепче.

– Прости, что я стал ещё одним, кто заставил тебя это вспоминать.

– Нет. Наоборот. Я… Я никогда никому не рассказывала об этом. Ни один мужчина не знал. Никто не спрашивал. Они хотели красивую картинку. А ты… – она улыбнулась и уткнулась лбом мне в грудь. – Ты захотел правду. Даже если она некрасивая.

Я погладил её по волосам.

– Я хочу тебя – настоящую. Не ту, что улыбается для других. Не ту, что держится. А ту, которая боится ночью. Которая плачет. Которая устала быть сильной.

Она тихо всхлипнула. Это был не плач, нет. Это был выдох боли, которую она носила годами, не зная, можно ли её выпустить наружу.

– Ты мой человек, Алекс. У меня больше никого нет. Ни родни, ни прошлого. Только ты. Только здесь и сейчас.

Я взял её за руку, переплёл пальцы.

– Ты моя основа, Кристина. Без тебя всё, что я строю, теряет смысл.

Она подняла взгляд, полные глаза слёз, но в них впервые за долгое время было спокойствие.

– А если у нас будет девочка? – прошептала она.

– Я хочу, чтобы она знала, что её любят. С самого первого взгляда. Чтобы она росла в доме, где тепло, где ей не страшно.

Я накрыл её ладонь своей.

– Она будет знать. Мы сделаем для неё всё. И для себя тоже. Ты никогда больше не будешь одна. Ни в этом доме. Ни в этой жизни.

Ночь прошла, как одно дыхание. Мы не говорили больше, не нужно было слов. Я просто держал её. И чувствовал – именно так и выглядит любовь: не громко, не страстно, а тихо. Постоянно. Надёжно. Навсегда.

Утром я вышел из душа. Чемодан ждал у входа. Кристина стояла на кухне, заваривая кофе.

– Ты улетаешь? – спросила она, не оборачиваясь.

– На два дня. Франкфурт. Вернусь в пятницу.

Она подошла, поправила мне воротник.

– Только вернись, хорошо?

– Я всегда возвращаюсь к тебе, – сказал я, целуя её в висок.

Я закрыл за собой дверь – и весь путь до машины думал только о том, как скоро смогу снова обнять её.

Я смотрю в окно отеля. Закат окрашивает стеклянные небоскрёбы Франкфурта в медный цвет, и всё это должно бы казаться мне интересным, даже красивым, если бы не одно: я здесь, а она – дома.

Кристина.

Два дня – всего-то. Но кажется, будто выдрали кусок из сердца и оставили его где-то между её ладонями, тёплыми, маленькими, такими родными.

Я проверяю телефон. Её сообщение:

«Ты как там? Уже устал, мой! Я скучаю… ♥»

Пальцы сами печатают:

«Устал не от города, а от того, что не рядом с тобой. Хочу домой. Хочу к тебе.»

Я слышу, как она смеётся, хотя всего лишь читаю ответ:

«Ты мой сладкий. А я хочу, чтобы ты держал меня за талию и говорил, что всё будет хорошо.»