Читать онлайн Александр Соколов - Опасные грани. Иллюзия выбора

На тёплом летнем ветру, в тени под пальмами пляжа премиального гостиничного комплекса в Мале, где вода казалась зеркалом для безоблачного неба, светловолосая красивая девушка, уютно расположившись в кресле, с планшетом в руках и бокалом мохито просматривала последние детали своей книги. На экране высвечивались строки, которые она так тщательно выверяла, до последней запятой, до последнего слова.

«Опасные грани. Иллюзия выбора» … Эта книга была не просто её творением. Это было признанием, попыткой разобраться в том, что было, и понять, что стало. История, которая оставила след в её жизни. Строки на экране не были просто частью текста. Они были частью её самой. И она снова ловила себя на мысли, что этот путь не был бы пройден без них.

– Я посвящаю эту книгу вам, – прошептала она вслух, оглядывая страницы, полные событий, которые были частью её судьбы.

– Людям, которых я искренне любила, люблю и буду любить всегда. Тем, кто научил меня верить в силу воли и в силу бескрайней любви. Она отпила глоток мохито, улыбаясь, потому что память вновь перенесла её туда, в те моменты, когда всё начиналось.

Картинки прошлого и воспоминания из их рассказов всплывали в её мыслях, словно эпизоды сериала, череда разных событий, которые привели к неожиданным последствиям. Момент, когда он понял, что терять уже нечего. Всё, что оставалось – это идти до конца.

И вот теперь, спустя столько лет, всё изменилось, но кое-что осталось неизменным. Она, как всегда, гордилась ими и тем, что верит в людей, в силу духа и в любовь, которая иногда переворачивала всё с ног на голову. Жизнь, которая, казалось бы, дала им слишком много испытаний, в какой-то момент преподнесла подарок. Подарок в виде её самой. И она теперь точно знала: что всё было не зря.

Она развернула планшет и продолжила работу над эпилогом, ещё раз перечитывая последнюю фразу, которая все эти годы вертелась в её голове:

“С тобой я обрёл любовь бескрайнюю”. Этот момент был не случайным. Это было признание, которое, несмотря на тяжёлые испытания, смогло победить всё. И когда они вновь воссоединились она знала, что их любовь, по-настоящему искренняя без остатка, и является бесконечной.

Чёрный самолёт «Black Jet» скользил в небе как тень роскоши и свободы. До приземления в Внуково-3 оставался всего час, но я уже скучал по этой поездке. За последние три недели мы с Кристиной побывали на трёх континентах – Восток, Африка, Индийский океан. Турция подарила нам рассветы над Каппадокией, когда мы парили на воздушном шаре, будто отрывались не только от земли, но и от всего, что мешает жить настоящим. Руанда, Ботсвана, Замбия, Зимбабве – имена, которые раньше звучали для меня как экзотика из фильмов, теперь стали воспоминаниями, которые невозможно забыть. Фото-сафари, шум водопада Виктория, сплав по могучей реке Замбези – всё это слилось в одну масштабную, кинематографичную ленту, где я был главным героем, а она – смыслом всего сюжета.

Кристина тихо спала в кресле рядом. В мягком свете салона её лицо казалось почти безмятежным, как после глубокого счастья. Её тёмные волосы чуть прикрывали щёку, длинные ресницы дрожали во сне. Она младше меня на пятнадцать лет, но не было ни дня, чтобы я чувствовал этот возрастной разрыв. Наоборот – она будто заряжала меня энергией, своей страстью к жизни, своей непосредственностью. В свои тридцать она выглядела как королева красоты – стройная, с точёной фигурой, сексуальная до боли, до желания, которое во мне никогда не утихало.

Я закрыл глаза и вновь увидел тот вечер 27 декабря на Мальдивах. Мы ужинали в уютном прекрасном кафе на пляже, под бархатным небом, где звёзды отражались в её глазах. Я сел за рояль и наигрывая мелодию спел ей песню. Не просто песню – песню, которую я написал для неё.

«Твоя улыбка- как свет. Заряжает меня вновь

С тобой я нахожу ответ. На вопрос что такое любовь

Ты моя звезда в ночи. Моя путеводная мечта

С тобой легко летим. Тепло твоё – это судьба

Твои глаза как океан. В их глубине хочу тонуть

С тобою каждый новый план. Мы вместе сможем всё провернуть

Ты каждое утро – мой рассвет. Ты каждый вечер – мой закат

С тобой мне не страшен дедлайн. И верь. В сердце ты всегда мой лучший клад

Любимая моя неповторимая

Самая милая ты моя родная

Самая красивая моя единственная

С тобой я обрёл любовь бескрайнюю…»

Это был мой способ сказать всё, что я не мог выразить словами.

«С тобой я обрёл любовь бескрайнюю. Ты – всё, что у меня есть, Кристина. Я буду с тобой до конца».

Её губы дрогнули. А когда я опустился на одно колено, вручив кольцо с изумрудом, она не сказала ни слова. Только слёзы. Только «да» в её глазах, в каждом дрожащем вдохе.

Эта ночь осталась со мной навсегда. Мы не могли насытиться друг другом. Её тело – тонкое, желанное, живое – отзывалось на каждое моё прикосновение. Мы слились в одну историю, в одно дыхание, в один жар, который не гас до самого рассвета. Я любил её. Не просто физически – всем, что у меня было внутри.

И теперь, возвращаясь домой, я знал – что бы ни случилось, я уже никогда не буду прежним. Когда мы взлетали, Кристина взяла меня за руку и прошептала:

– Я не могу и не хочу жить без тебя…

Я тогда ничего не ответил. Только поцеловал её ладонь. Потому что в груди у меня пульсировало одно – чувство, которое сильнее страха, сильнее времени, сильнее даже самого меня. Любовь.

Земля под нами приближалась. В иллюминаторе раскинулась вечерняя Москва – бесконечные огни, как миллионы глаз, наблюдали за нами с холодным равнодушием большого города. Внуково-3 встречал как всегда – чёрные «Майбахи», телохранители, деловые лица. Город ждал меня, мой бизнес ждал, партнёры, встречи, совещания, бумаги, стройки. Но я больше не был тем Алексом, который вылетал отсюда три недели назад.

Кристина проснулась за минуту до посадки, расправила волосы, бросила на меня взгляд – тёплый, чуть сонный.

– Мы дома? – спросила она, потянувшись как кошка.

– Мы возвращаемся. Дом – это ты, – сказал я, и она улыбнулась. Та самая улыбка, от которой у меня внутри всё до сих пор сжимается.

На трапе нас встретили мои люди. Я привычно кивнул, обнял Кристину за талию. Она держалась близко, будто инстинктивно чувствовала, что теперь всё будет по-другому. Отельный роман закончился. Началась новая реальность.

В моём пентхаусе на Кутузовском всё было безупречно, как и всегда. Только теперь в этой строгости и безупречности появилась она, её платья, её духи, её туфли у дверей. Она наполнила мой холодный стерильный мир жизнью, которой мне отчаянно не хватало.

Мы не афишировали помолвку. Я понимал, что не все будут рады. Кристина никогда не стремилась быть частью моего делового мира. Она художница, музыкант, писатель, дизайнер, мечтатель. Для неё статус не имел такого значения, как эмоции, чувства, искренность. А для многих в моей жизни искренность давно была роскошью, которую никто себе не позволял.

Первые недели после возвращения были как медовый месяц в реальности. Мы просыпались вместе, я по утрам готовил ей кофе и кабачковые оладьи на завтрак, она рисовала в моей футболке. Мы смеялись. Мы молчали. Мы жили.

Но потом реальность начала стучаться в дверь. Сперва тихо.

– Александр Владимирович, нам нужно согласовать сроки по "Сколково Плюс", – звонил заместитель Денис

– Алекс, что ты задумал с этой девушкой? – недовольно спросил безопасник Сергей, за обедом в «Белуге».

– Ты серьёзно собираешься на ней жениться? В твоём положении – это опасно. Мы в тендер на "Остров Рублёво Эстет" входим. Нам сейчас нужна предсказуемость, а не буря в личной жизни.

Я слушал и молчал. Не потому, что соглашался – просто не хотел говорить о ней в этих кабинетных терминах.

А вечером Кристина стояла на балконе, укрытая моим пальто, и смотрела вдаль.

– Ты изменился, – сказала она. – Ты стал… другим. Снова напряжённым. Далёким.

– Это Москва. «Здесь по-другому нельзя», – сказал я, подойдя ближе и обняв её сзади.

– А я хочу быть в твоём мире, а не на его обочине. Я не тень. Не красивая деталь интерьера.

Я обнял её крепче. Не знал, что сказать. Потому что она была права.

Я любил её – больше жизни. Но я не знал, как быть с ней здесь. Среди давления, звонков, контрактов и мужчин в дорогих костюмах, которые измеряли всё только в процентах и рисках.

Я стоял на грани. Между любовью и реальностью. На грани между тем, кем я стал… и тем, кем хотел быть рядом с ней.

Когда трещины появляются в бетоне – это почти незаметно. Сначала hairline – тонкие, как волос. Их можно игнорировать, замазывать, пока не станет поздно. В отношениях всё так же. Мы с Кристиной начали трескаться. Молча, осторожно, медленно.

На третий день после совета директоров, где я поставил под сомнение стратегию главного инвестора по "Москва-Сити II", он вызвал меня в офис.

– Алекс, будь разумен. Ты со своей любовью сходишь с ума. Эта девочка тебя не стоит и вообще изменяет тебе. Серьёзно. У меня есть такая информация.

Я только посмотрел на него. Холодно. Спокойно. Внутри – буря.

– Ты перешёл границу, – сказал я, встал и ушёл.

На парковке я сидел в машине с выключенным двигателем. Руки дрожали. Я не верил. Не мог поверить. Но его слова застряли как заноза. Даже если они были ложью – яд уже попал в кровь.

Вечером дома я смотрел на Кристину. Она сидела за ноутбуком, рисовала проект логотипа для какой-то галереи. В её мире всё было иначе – светлее, свободнее. Я любил в ней эту чистоту, но именно она же начинала раздражать. Моя усталость, давление, недоверие – как будто внутри меня кто-то начал саботаж.

– У тебя сегодня был кто-то? – спросил я резко. Сам не понял, зачем.

Она оторвала взгляд от экрана, медленно. В её глазах – удивление, потом боль. Потом обида.

– Что ты сейчас сказал? Ты от своей ревности уже совсем поехал!

Я не ответил. Сел напротив. Молчал. Ждал. Она медленно встала, ушла в спальню и захлопнула за собой дверь.

В ту ночь мы не говорили. Я уснул на диване. Слишком гордый, чтобы извиниться. Слишком уставший, чтобы бороться.

Утром она ушла раньше меня. На кухне – записка:

«Я не знаю, что с тобой происходит, Алекс. Но это не то, ради чего я сказала "да". Если ты не вернёшь себя – нас тоже не будет».

Я смотрел на эти строчки и чувствовал, как что-то внутри меня сжимается в кулак.

Я, который выигрывал тендеры на миллиарды, спасал бизнес от кризиса, выстраивал империю из стекла и бетона – не мог удержать одну женщину, девочку. Самую дорогую. Самую родную.

Я хотел бежать к ней. Обнять. Объяснить. Сказать, что я боюсь. Не её. Себя. Любви. Зависимости. Уязвимости. Но я поехал в офис. Потому что был понедельник. Потому что моя инвестиционная группа компаний “Основа” не ждёт.

Иногда мне кажется, что я мог бы строить мосты между мирами, если бы только знал, как правильно укладывать слова. Но сегодня утром – всё пошло наперекосяк.

Кристина… Она не сказала ни слова на прощание. Просто написав записку

Вчера вечером я позволил себе слабость.

Сейчас я сижу в переговорной. Десять человек вокруг – топы, аналитики, юристы. Вокруг них Excel-таблицы, презентации, цифры, слова о «выходе на новый рынок» и «оптимизации портфеля». А у меня перед глазами – только она.

Я пишу ей через мессенджер:

08:43

Крис, малышка. Прости за вчерашнее. Я просто… не вынес мысли, что могу тебя потерять.