Опасные грани. Иллюзия выбора - страница 4

Чёрт, да я бы купил билет на ближайший рейс прямо сейчас, если бы мог улететь.

Мы пишем друг другу обо всём. Смешное, важное, глупое. Она спросила сегодня:

«А как ты себе представляешь наш дом?»

Я ответил:

«Тёплый. Светлый. Чтобы пахло тобой и кофе. Чтобы собака встречала у двери. Чтобы кошка спала у окна. И чтобы ты – всегда была рядом.»

Она написала:

«А ребёнок?»

Я не сразу ответил. Просто смотрел на экран. Представлял её с животиком, как она гладит его, как улыбается сквозь слёзы, как я касаюсь будущего через её кожу.

«Я хочу, чтобы он или она были похожи на тебя. Чтобы смеялись, как ты. И смотрели на мир с тем же светом в глазах.»

Кристина молчит минуту. А потом:

«Знаешь… Я тоже так хочу.»

И это было всё. Мне больше ничего не нужно было от этого вечера. Ни видов, ни встреч, ни пива с коллегами в баре. Только это сообщение. Только она.

Иногда думаю: почему раньше я не чувствовал этого? Почему любовь казалась чем-то расплывчатым, киношным? А теперь – вот она. В словах. В дыхании между строк. В том, как она шлёт фото своей руки и пишет: «Жду твою рядом».

Я перечитываю наши сообщения перед сном. Как ребёнок – любимую сказку. Не потому, что забыл, а потому что хочется снова и снова.

Два дня без неё. Завтра вечером вернусь. Обниму. Не отпущу. И, может быть, мы поговорим ещё раз – о собаке, кошке, ребёнке и доме, в котором всегда будет гореть свет. Потому что в нём – она.

Самолёт приземлился чуть раньше расписания, но мне казалось, что он летел вечность. Каждый час, каждый взгляд на часы – это было как затянутая пауза между вдохом и выдохом. Пока не увижу её – не дышу.

Я выхожу из терминала, и меня встречает не как всегда водитель с охраной сквозь поток лиц, чемоданов, чужих встреч. У меня сегодня – своя встреча. Своя жизнь. Стоит только её увидеть.

И вот – она.

Кристина.

Стоит чуть в стороне, в длинном пальто, шарф аккуратно закручен вокруг шеи, глаза ищут. И когда она замечает меня – всё вокруг исчезает. Только она и её улыбка. Такая, от которой хочется остановить время.

Я бросаю сумку и иду к ней. Нет – бегу. Она смеётся, открывает руки, и я прячу в них два дня одиночества, все разговоры по переписке, все сны без неё.

Мы стоим в объятиях, не двигаясь, пока мир мчится мимо.

– Ты пахнешь чужим городом, – шепчет она в грудь.

– Сейчас вытру . Обними сильнее.

Она поднимает голову:

– Дом по тебе скучал.

– Я тоже. Я скучал по нам.

Её глаза блестят. Я целую в висок, в лоб, в нос, в губы. Просто чтобы убедиться – она настоящая.

В такси мы держимся за руки. Она рассказывает, что кошка (которая пока только в планах) «воображаемо» сбросила цветок с подоконника, а наш «будущий пёс» ночью выл. Я смеюсь. Мы уже живём в доме, которого ещё нет. Но он строится – в разговорах, в планах, в нас.

– А ребёнок? – спрашивает она тихо, будто боится спугнуть мысль.

Я поворачиваюсь к ней:

– Станет реальнее, чем Франкфурт.

Она улыбается. Нежно. Глубоко. Как будто знала ответ заранее, но хотела услышать.

Дома всё по-другому. Я вешаю пальто, ставлю чемодан, но вещи – это просто вещи. Главное – воздух. Он теперь пахнет ею. И теперь – мною. Вместе.

На кухне уже заварен чай. У нас его всегда много разного – как мы любим. В комнате тихо играет музыка. Она приносит плед, я ложусь рядом, обнимаю.

И чувствую, как сердце замедляется. Как возвращается дыхание.

Я проснулся раньше Кристины. Она, как всегда, раскинулась поперёк кровати, словно пыталась обнять весь мир. Или хотя бы отжать у меня одеяло. Я полюбовался ею пару минут, прежде чем осторожно вылезти из постели. Я сходил в душ и вернулся к ней. Сквозь полуприкрытые шторы пробивался мягкий свет. Утро ещё только набирало силу, и тишина была почти осязаемой. Она лежала рядом, дыхание её ровное, спокойное. Моя рука, лежащая на её талии, ощущала её тёплую кожу