— А почему она…
— Я художник, я так вижу! — ответила я, намекая капитану, что не всегда люди, которых я вижу, открывают мне своё личико.
— А по другому увидеть не получилось? — спросил капитан.
— Нет и второго шанса не будет!
— А что у неё с глазами?
— Там огурцы.
— Вместо глаз огурцы? — звякнув чашкой о блюдце, вдруг заинтересовался Клауд. Он встал с кресла и направился к нам. — Интересная интерпретация бытия. Вы знаете, мы люди часто закрываем глаза на очевидные вещи, которые с нами происходят, но чтоб огурцами…
Увидев портрет, художник остановился как вкопанный.
— Кто это? — спросил он.
— Женщина, уставшая от бытия и принимающая ванну, — ответил Лоран.
— С огурцами на глазах, — понимающе кивнув, подчеркнул Клауд. — Амалия, а у вас талант. Вам нужно его развивать, а сама идея очень интересна, да и женщина у вас получилась с изюминкой.
Мы всмотрелись в набросок. Я конечно в композиции разбиралась, но где Монтэ нашёл изюминку? Это я ещё маску на лице не обозначила у женщины.
— Мне надо идти в мастерскую. Вы можете здесь оставаться сколько угодно. Можете пить чай, кухня там.
Монтэ ринулся на выход, мы услышали как он бежит по лестнице, затем где-то захлопнулась дверь и что-то свалилось.
— Кто это? — мрачно спросил Лоран.
— Это та, чьими поисками вы займётесь в скором времени.
— Как её зовут?
— Не знаю.
— Где она живёт?
— Где-то у океана.
— То есть она не в Лаке? — удивился капитан.
— А вы думали, что все предназначенные друг другу люди, как правило живут в одном городке?
— И что нам теперь делать?
Слово “Нам”, которое произнёс капитан — грело душу. Приятно, когда проблему решаешь не в одиночестве.
14. 14 глава
Стоя в здании вокзала, я пожалела, что позволила Лорану поехать со мной. Одна я бы справилась быстрее, к тому же в мои планы входило, присмотреть себе новое место проживания.
Неделя у нас ушла на то, чтобы выяснить, где находится городок, который я нарисовала. Капитан, как снежный вихрь закрутил меня, заставляя всё делать так, как он хочет.
“Я купил нам билеты в поезд до Туабье”. “За вашей лавкой присмотрит Розалинда с супругом”, “В шесть будьте на вокзале”. “Что значит вы не хотите? Вы до сих пор под подозрением. У вас нет выбора”, “Амалия, слушайте своего фамильяра. Он вам плохого не посоветует”.
Не знаю, как так получилось, что Джереми Лоран и Котэ спелись. Они буквально за несколько дней обработали меня, и вот я стою на вокзале с саквояжем и жду полицейского. Скоро объявят посадку на наш поезд, а его нет. Ладно бы Джереми снял браслет с моей руки, но нет. Лоран мне не доверял и пообещал, что замкнёт его на себе, как только мы сядем в поезд, чтобы я не сбежала.
— Амалия! — наконец-то послышался позади долгожданный голос.
Я обернулась и вздрогнула. Лоран был не один. Он вёл за собой мрачного художника, который недовольно озирался по сторонам.
— Вы пришли нас проводить? — спросила я у Монтэ.
— Нет, я еду с вами, — недовольно сказал Клауд.
— А как же…
— Амалия, нам нужно поговорить, — перебил меня Лоран, хватая за руку и оттаскивая в сторону.
— Что вы себе позволяете? — спросила я.
— Давно известная мудрость гласит, что когда мы помогаем другим, то помогаем себе.
— Я уже помогла вашему другу, теперь у меня куча проблем, — выразительно взглянув на руку полицейского, сказала я.
— Уважаемые пассажиры, до отправления поезда Лаке — Ширио осталось три минуты, — громко объявила диспетчер вокзала.
