Опасный защитник для беглянки - страница 4

Некоторые мужчины принялись бить по перегородкам, что-то беззвучно выкрикивая. Кто-то тыкал в меня пальцам, а кое-кто… ой мамочки! Одни обхватывали э-э-эммм… себя… в смысле свои половые органы, и совершали совершенно недвусмысленные движения тазом, другие имитировали, я так понимаю, оральный секс, и кричали-кричали. Правда, ни единого звука слышно не было.

– Я вижу, что все вы необычайно счастливы приветствовать нашу новую временную сотрудницу – мисс Алекс Нортон, – грохнул голос Ларсона, который, оказывается, активировал микрофон на своем лацкане. – И хотя, чисто по-мужски, могу понять столь бурные проявления радости, но как начальник тюрьмы приказываю: А НУ УЙМИТЕСЬ, СКОТЫ!!

Я едва не оглохла, вжала голову в плечи.

– Выпрямитесь немедленно, девочка, – велел мне Ларсон шепотом. – Они сейчас каждое движение ваше отслеживают.

На большинство заключенных рев начальника возымел действие, и они прекратили бесноваться, отойдя вглубь камер, но некоторые только еще больше разошлись. На прозрачном стекле внешних стен камер появились кровавые росчерки от разбитых кулаков, а то и лиц, которыми мужчины неистово бились в перегородки, словно впавшие в панику птицы, случайно залетевшие в западню открытого окна в чьем-то доме. И чем дальше, тем больше становилось этих красных следов, превращая и без того отвратительную прозрачную тюрьму в декорации для фильма ужасов. Мышцы моей спины стало прямо-таки судорогами сводить от борьбы с собой, потому что внутренне, в своем разуме, я уже упала на пол и свернулась жалким клубком, закрываясь руками от безумного зрелища.

Неожиданно в камерах так и не прекративших буйство из разных углов начали бить мощные струи воды, судя по быстро запотевающим стенам – ледяной. И вот теперь-то и самые строптивые успокоились, отшатнувшись вглубь камер и исчезая за помутневшим стеклом. Было только видно, что кто-то даже скрутился клубком на полу, прячаясь так от замораживающих струй. Мне стало бесконечно жаль всех этих людей и стыдно за человечество в целом, допускающее существование подобных клоак.

Да, я осознаю, что многие из них, а скорее всего и все подряд, тут натуральные звери, но ведь те, кто все это придумал для них, на мой взгляд, не намного человечнее. Эта тюрьма создана не просто отрезать этих людей от остальных, наказывая одиночеством, но и откровенно издеваться. Может они и заслужили, вот только… все равно это отвратительно. Ведь те, кто все это спроектировал и построил, наверняка мнят себя как раз человеком нормальным. Мне понятно желание мстить кому-то, кто принес боль и несчастье тебе лично или кому-то, кто тебе дорог. Но все эти люди ведь не могли быть личными врагами придумавшего это прозрачное узилище.

Вдруг, среди своих мечущихся мыслей я почувствовала нечто… Изморозь и жар… Взгляд. Чужой, тяжёлый, плотный. Чтобы найти того, кто был его обладателем, стоило лишь вскинуть глаза немного вверх ко второму уровню. Мужчина, блондин, коренастый, даже какой-то я бы сказала чрезмерно мощный и широкий, как кряжистый столетний дуб, но ничуть не старый. Весь как будто состоящий из литых лент-плит мышц, которые даже на беглый взгляд чудились средоточием чудовищной, нечеловеческой какой-то силы. Он уставился на меня сверху вниз, будто обездвиживая, приковывая к месту. Я даже споткнулась на ровном полу.

Он стоял там такой же обнаженный, как и все вокруг, но при этом выделялся настолько, что игнорировать это было невозможно. Он не прыгал, не делал непристойных движений, вообще не шевелился, как будто и правда был вросшим в несуществующую тут почву корнями древесным истуканом. Просто стоял, положив широкие ладони на перегородку, и пялился на меня. Ну и был однозначно возбужден. Чем же это скрыть в подобных условиях? Но при этом… при этой его полной бесчувственности и отсутствии активной реакции факт наличия у него возбуждения и этот пристальный взгляд добрались до меня куда сильнее остальных. Наш визуальный прямой контакт длился всего пару мгновений, больше я просто не выдержала, отвернулась, испытав ещё более острое желание спрятаться. Уже не от бесновавшейся совсем недавно толпы готовых действительно растерзать меня мужиков, а всего лишь от взгляда одного.