Чем ближе она подбиралась к тридцатилетнему рубежу, тем острее чувствовала на себе давление матери и подруг, создавших семьи. Кроме того, Рон ее устраивал почти по всем показателям. Красив, умен, добр и заботлив. Без устали повторяет, что любит ее. Более того, терпит ее работу. Конечно, Беатрис чувствовала – не могла не чувствовать, – что Рону не нравятся ее частые отъезды. Однако он благоразумно не выказывал свое недовольство.
Рон не раз делал ей предложение руки и сердца, однако стоило разговору зайти о свадьбе, как Беатрис тут же меняла тему. Что же ее останавливало на пути к браку? Беатрис уверяла себя, что в том нет ее вины. Просто некоторые женщины не созданы для семьи. Видимо, она именно из их числа. Ее бросало в дрожь от одного упоминания супружеских обязанностей: стирка, уборка, стояние над кастрюлями… Брр, аж мурашки по коже. Наверное, такое же ощущение возникало у Бренды, когда Беатрис предлагала ей совместный спуск в пещеру.
Рон разлепил глаза и сонно улыбнулся.
– Доброе утро.
– Доброе. Тебе сегодня нужно в редакцию?
– Надо сходить. Босс хотел со мной о чем-то поговорить.
– Это следует понимать как очередное задание?
– Мне показалось или ты действительно недоволен?
– Конечно, недоволен. Черт возьми, за последний месяц мы всего дважды занимались любовью. Все остальное время ты либо носилась на другом конце земли, либо проявляла пленки.
– Это моя работа, – отчеканила Беатрис. – Мы, кажется, уже не раз обсуждали это.
– И ни разу не пришли к общему знаменателю, – с горечью признал Рон.
– Мне жаль, что ты проснулся в дурном настроении. – Беатрис выскользнула из-под одеяла и, надев тапочки, отправилась в ванную.
– Извини, – донесся голос Рона. – Я люблю тебя и… ревную к работе.
Беатрис включила воду, словно желая заглушить голос любовника. Глупо обманывать себя, убеждая, что их отношения в том виде, в каком они находятся сейчас, жизнеспособны. Ни Рона, ни ее не устраивает подобная подвешенность.
Он мечтает о настоящей семье: любящей и заботливой жене, хозяйке и матери его детей. Беатрис же до сих пор не определилась с тем, чего же ей хочется.
Возможно, Бренда права: ей и в самом деле пора задуматься о детях, о будущем. Нельзя же всю жизнь носиться по миру с камерой в руках?
Пять лет назад это было вполне естественно. Молодая женщина мечтала о карьере и славе. Теперь же у нее все это имеется. Патрик Коллинз, редактор «Планеты», соглашается на любые условия Беатрис. Без ложной скромности она могла признать себя самым высокооплачиваемым сотрудником журнала. Что же дальше?
Стук в дверь нарушил ход ее мыслей.
– Беатрис, открой мне, пожалуйста, дверь.
– Рон, я выйду через минуту.
– Давай я потру тебе спинку, – миролюбиво предложил он.
– Пошло и банально, – огрызнулась Беатрис, вышла из ванны и обернулась в пушистое полотенце.
– Еще раз извини.
Беатрис открыла дверь, впустив Рона.
Он обвил руками ее талию и уткнулся носом во влажные длинные волосы, однако она поспешила высвободиться из его объятий.
– Я тороплюсь. Обещала быть в редакции к девяти.
– Милая, что с нами происходит? – серьезно спросил Рон, взяв Беатрис за руку и заставив посмотреть в его глаза.
– Все в порядке. Просто мы оба устали.
– Может быть, отдохнем. Я мог бы договориться с Чарли. Он заменит меня на несколько дней. Отправимся во Флориду. Снимем самый шикарный номер в отеле. Поиграем в пляжный волейбол, поплаваем, позагораем… Разве не заманчиво?
